открывала богу свою чистую душу, вознося молитвы за человека, который теперь должен был вскоре стать ее мужем. Так как миссис Лечмир объявила, что пережитые ею в этот день волнения и состояние ее здоровья ни в коем случае не позволят ей присутствовать при церемонии, то желание Сесилии могло быть выполнено. Однако стремле¬ ние избежать назойливости любопытных заставило отло¬ жить церемонию до позднего часа и облечь все покровом тайны. Мисс Дайнвор открылась во всем только своей кузине. Обычные в таких случаях хлопоты, требующие времени, не занимали ее ума и души: все ее приготовления вскоре были закончены, и она внешне спокойно, хотя и не без внутреннего волнения,, стала ожидать назначенного часа. Лайонелу же надо было позаботиться о многом. Он знал, что стоит ему только проронить кому-нибудь хоть слово о предстоящем событии, и толпа любопытных собе¬ рется вокруг церкви и даже проникнет внутрь, и поэтому он решил, что вое следует подготовить, по возможности, в тайне. Прежде всего он послал Меритона к священнику с просьбой назначить час, когда ему удобно будет принять майора Линкольна, и получил ответ: в любой час и в лю¬ бое время, после девяти часов вечера преподобный Ли- турджи, освободившись от своих дневных обязанностей, будет рад видеть его у себя. Выбирать не приходилось, и Лайонел сообщил Сесилии, что она встретится с ним перед алтарем в десять часов вечера. Не особенно доверяя скромности Полуорта, Лайонел ограничился тем,- что сооб¬ щил приятелю о предстоящей церемонии и попросил его явиться на Тремонт-стрит, где ему предстояло играть роль посаженного отца. Лакей и конюх ’'также получщщ соот¬ ветствующие распоряжения, и задолго до торжественного часа все приготовления были закончены; Лайонел пола¬ гал, что предусмотрел все до мелочей и ни малейшей за¬ минки произойти не может. Возможно, воображение Лайонела было слишком пыл¬ ким, если не сказать — болезненным, но, так или иначе, все эти тайные приготовления доставили ему живейшее удовольствие. По натуре он был склонен к меланхолии, которая, как уже не раз говорилось, передавалась в роду Линкольнов из поколения в поколение, и нередко нахо¬ дил в легкой грусти неизъяснимую радость. Однако он был 250

умен, прошел хорошую жизненную школу, рано лишив¬ шись родительской опеки, и научился справляться с по¬ добным настроением так успешно, что не только окру¬ жающие ничего не замечали, но и сам он забывал об этом больном уголке своей души. Словом, он был тем, чем мы старались представить его на этих страницах: молодым человеком, хотя и не лишенным известных недостатков, но несомненно наделенным высокими достоинствами. Когда начало смеркаться, небольшое общество в доме на Тремонт-стрит собралось в столовой к вечерней трапе¬ зе. Сесилия была бледна, и нежная ручка ее слегка дро¬ жала, когда она исполняла обязанности хозяйки за столом, но, хотя ее ресницы и были влажны, во взоре чи¬ талась твердая решимость скрыть волнение, которое воз¬ будило в ней непреклонное требование миссис Лечмир. Агнеса Денфорт почти все время молчала и лишь вни¬ мательно поглядывала на жениха и невесту, однако ее выразительные глаза без слов говорили о том, что она думает по поводу внезапности и таинственности предстоя¬ щего бракосочетания. Невеста, казалось, столь серьезно относилась к предстоящему ей шагу, что не видела надоб¬ ности прибегать к обычному в таких случаях притворству, и говорила о приготовлениях к предстоящей церемонии без всякого ложного смущения, словно даже опасаясь какой-нибудь неожиданной помехи. — Если бы я была суеверна и верила в предзнамено¬ вания, Лайонел, — сказала она, — то столь поздний час и эта непогода, вероятно, отпугнули бы меня и заставили отложить свадьбу. Вы видите, какой шторм бушует на море и какая вьюга на улице! — Еще не поздно отменить мои распоряжения, Се¬ силия, — сказал Лайонел, с тревогой вглядываясь в ее ли¬ цо. — Я действовал как предусмотрительный полководец, и отступить составит для меня не больше труда, чем на¬ ступать. — И вы готовы отступить перед таким грозным не¬ приятелем, как я? — с улыбкой спросила Сесилия. — Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду только один вид отступления: церемонию можно совершить и у вас в доме. Я страшусь подвергнуть вас и нашу доро¬ гую кузину неистовству этой бури, которая уже давно, как вы сами заметили, бушует над океаном, а теперь со всей яростью обрушилась и на сушу. 251

— Я поняла вас правильно, Лайонел, но и вы не пой¬ мите меня превратно. Сегодня вечером я стану вашей женой и радуюсь этому, ибо как прежде, так и сейчас у меня не было и нет никаких оснований в вас сомневаться. Но я должна принести свой обет перед алтарем. Агнеса, видя, что ее кузина с трудом справляется с охватившим ее глубоким душевным волнением, пришла ей на выручку, весело воскликнув: — Ну, что касается метели, то вы плохо знаете бос¬ тонских девушек, если думаете, что какой-то снегопад может их напугать. Я очень хорошо помню, Сесилия, как мы с тобой в детстве удирали потихоньку из дому катать¬ ся на санках с Бикон-Хилла еще не в такую метель, как эта. — В десять лет мы совершали много шалостей и глу¬ пых проказ, которые, пожалуй, нам не к лицу в двадцать. — Боже милостивый, она уже рассуждает, как почтен¬ ная мать семейства! — воскликнула Агнеса, возведя очи к небу и всплескивая руками в притворном восхищении.— Нет, майор Линкольн, столь благочестивую особу вам надлежит повести к церковному алтарю — ничто другое ее не удовлетворит, так что перестаньте беспокоиться на ее счет и начните-ка лучше подсчитывать количество пла¬ щей и пледов, которое потребуется вам для защиты своей собственной персоны. Лайонел ответил ей в том же тоне, и они с Агнесой принялись обмениваться шутками, к которым не без удо¬ вольствия прислушивалась и Сесилия. Некоторое время спустя явился Полуорт, облаченный прилично случаю, с выражением лица таинственным и важным. Появление капитана напомнило Лайонелу о том, что время близится к ночи, и он без промедления поспе¬ шил сообщить приятелю о своих планах: прежде чем часы пробьют десять, Полуорт должен доставить дам в крытых санях в церковь, находящуюся неподалеку от их дома; жених вместе со священником уже будут ожидать их там. Сказав, что обо всем остальном он может узнать у Меритона, и не обращая внимания на изумленные воскли¬ цания приятеля, Лайонел нежно попрощался с Сесилией, взглянул на часы, взял шляпу, завернулся в плащ и ушел. Оставим Полуорта пытаться выведать у смеющейся Агнесы (Сесилия тотчас после ухода Лайонела удалилась 252

к себе) смысл всех этих таинственных приготовлений и последуем за женихом, направившимся к дому священ¬ ника. Выйдя из дома, Лайонел не увидел на улице ни еди¬ ного прохожего. Светила полная луна, пробиваясь сквозь черные, гонимые ветром тучи, казавшиеся еще чернее рядом с белоснежным покровом, одевшим холмы и кровли домов. Временами порыв ветра поднимал снежные вихри, и тогда вся улица тонула в льдистом тумане. Ветер мрач¬ но и уныло завывал между печными трубами и шпилями, а затем на какое-то мгновение воцарялась тишина, и ка¬ залось, что ярость стихии утихла и метель, истощив свои силы, сдается перед упорным, хотя и не ощутимым еще натиском весны. Все это странно гармонировало с волне¬ нием, охватившим молодого жениха. Даже пустынное безмолвие улиц, протяжный, заунывный свист ветра и трепетное, изменчивое сияние луны, то озарявшей все своим неверным светом, то прячущейся за темной подвиж¬ ной вуалью облаков, — все наполняло его сердце стран¬ ным удовольствием. Он шел сквозь метель, испытывая ту схожую с болью радость, которую человек порой испыты¬ вает в минуты самозабвения. Его мысли от предстоящей церемонии снова обращались к тому непредвиденному стечению обстоятельств, благодаря которому она была окутана такой романтической тайной. Временами светлую картину, рисовавшуюся его взору, омрачали подозрения, связанные с тем, что так тщательно скрывала миссис Лечмир, но они тут же исчезали без следа, едва перед его глазами вставал образ той, что с такой безраздельной верой ждала его, видя в его любви свою надежную опору. Преподобный Литурджи проживал в северной, наибо¬ лее аристократической части города, и Лайонелу прихо¬ дилось спешить, чтобы попасть к нему точно в назначен¬ ный час, без опоздания. Молодой, решительный, окрылен¬ ный надеждой, он стремительно шагал по неровным плитам тротуаров, а добравшись до нужного ему дома и бросив взгляд на свои часы, был рад заметить, что ему уда¬ лось победить даже пресловутую быстролетность времени. Священник принял Лайонела в своем кабинете, где черпал отдохновение от утомительных дневных трудов в уюте покойного глубокого кресла, жарком пламени ка¬ мелька и большом кувшине, наполненном до краев доб¬ рой смесью сидра, имбирного пива и различных пряно¬ 253

стей, знакомство с которыми могло сделать честь даже такому знатоку, как Полуорт. Вместо пышного парика на голове почтенного доктора богословия красовалась бар¬ хатная шапочка, а пряжки башмаков были расстегнуты, чтобы выпустить на свободу усталые пятки. Словом, все говорило о твердо принятом решении насладиться за¬ служенным вечерним отдыхом после тягот трудового дня. Набитая трубка лежала на маленьком столике рядом с креслом, но не была раскурена в знак уважения к ожи¬ давшемуся с минуты на минуту посетителю. Лайонелу но было нужды представляться, так как он был уже знаком с хозяином, и они незамедлительно опустились в кресла друг против друга — один, стараясь побороть замешатель¬ ство и приступить к изложению своей несколько необыч¬ ной просьбы, другой — с любопытством ожидая услышать, что могло привести к нему члена парламента и наследни¬ ка огромного состояния в такую бурную ночь. Наконец Лайонелу удалось объяснить изумленному священнику цель своего посещения, и он умолк в ожида¬ нии согласия. Преподобный Литурджи выслушал Лайонела с глубо¬ чайшим вниманием, стараясь уяснить себе главную при¬ чину всей этой необычайной таинственности и спешки, а когда Лайонел умолк, почтенный джентльмен в рассеян¬ ности схватил свою трубку и, раскурив ее, утонул в гу¬ стых клубах дыма, словно спеша насладиться хоть одним из тех невинных удовольствий, которых его собирались лишить. — Они хотят обвенчаться! Обвенчаться в церкви! И это после вечерней проповеди! — пробормотал он, по¬ пыхивая своей трубкой. — Да, конечно... разумеется... ко¬ нечно, это мой долг, майор Линкольн... это мой долг вен¬ чать моих прихожан... — Я понимаю, сударь, — нетерпеливо перебил - его Лайонел, — что просьба моя не совсем обычна, и не хочу злоупотреблять вашей любезностью. С этими словами он извлек из кармана туго набитый кошелек и, стараясь сделать это как можно деликатнее, высыпал на стол рядом с серебряным очешником хозяина небольшую груду золотых монет, как бы желая указать ему на разницу между обоими благородными металлами. Преподобный Литурджи наклонил голову в знак по¬ нимания и бессознательно направил очередную струю 254

трубочного дыма в другую сторону, дабы иметь возмож¬ ность беспрепятственно полюбоваться ослепительным бле¬ ском доброхотного даяния. Одновременно с этим он'сунул одну пятку в башмак и метнул озабоченный взгляд на занавешенное окно, как бы желая удостовериться, какова погода. — А не можем ли мы совершить обряд в доме миссис Лечмир? — спросил он. — Мисс Дайнвор нежное создание, и боюсь, как бы холодный воздух храма не принес ей вреда. — Это ее настоятельное желание — венчаться перед алтарем, и вы, конечно, понимаете, что не мне ее от этого отговаривать. — Очень благочестивое намерение. Законы колоний чрезвычайно свободны в вопросах брака, майор Линкольн, я бы сказал — греховно, преступно свободны!
– - Но, поскольку не в нашей власти их изменить, вы позволите мне, сударь, воспользоваться ими, сколь бы несовершенны они ни были? — Да, конечно, ибо в мои обязанности входит кре¬ стить, женить и хоронить, — словом, как я частенько гово¬ рю, человек прибегает к моим услугам в самом начале, в середине и в конце своего жизненного пути... Однако позвольте мне, майор Линкольн, предложить вам: стакан¬ чик нашего местного напитка: у нас, бостонцев;, он назы¬ вается «Самсон» 1. Вы увидите, что это неплохой спутник в ненастный февральский вечер в таком климате, как наш. — Нельзя признать, что его окрестили так по заслу¬ гам, — сказал Лайонел, пригубив стакан, — если говорить о крепости. — Дело в том, что вы получили его уже из рук Дали- лы, а мне мой сан запрещает принимать дары от такой негодницы. Тут почтенный священник расхохотался, очень доволь¬ ный собой, и, позволив себе еще одно возлияние, продол¬ жал: — У нас приготовляют два вида этого напитка: «Сам¬ сон с волосами» и «Самон без волос», и я благочестиво предпочитаю Самсона, сохранившего крепость духа и пер¬ возданную красоту кудрей. Ваше здоровье, майор Лин¬ 1 Самсон (библ.) — могучий богатырь, лишившийся своей силы после того* как его жена Далила коварно остригла его во¬ лосы, 255

кольн, и да будут дни ваши протекать в счастье и благо¬ денствии, которые бесспорно принесет вам союз с этой очаровательной девицей, избранной вами в жены, и да закончите вы свой земной путь, как подобает доброму христианину и верному слуге отечества. Лайонел воспринял эти торжественные слова как знак того, что его миссия увенчалась успехом, поднялся и за¬ метил, что им, пожалуй, пора отправляться в церковь. Священник, которому очень не хотелось покидать свой уютный кабинет, придумал целую кучу всевозможных мелких возражений, но жених не замедлил их решительно опровергнуть. Так мало-помалу все препятствия были устранены, за исключением одного, которое, по словам этого благодушного эпикурейца, являлось наиболее не¬ преодолимым. Печи в церкви не топились, так как поно¬ маря в этот самый вечер свалила страшная болезнь, кото¬ рая с каждым днем все беспощадней свирепствовала в городе, терпевшем тяжкие лишения осады. — У него самая настоящая оспа, майор .Линкольн, уверяю вас, — говорил священник, — и заразился он, ко¬ нечно, от какого-нибудь подосланного мятежниками не¬ годяя. — Я уже не первый раз слышу подобные обвинения как с одной, так и с другой стороны, — возразил Лайо¬ нел. — Вместе с тем, будучи совершенно уверен, что наш главнокомандующий никогда пе позволит себе подобную низость, я, пока не получу неопровержимых доказа¬ тельств, ие имею оснований считать, что и противник мо¬ жет быть на это способен. — Вы слишком благородны, сэр, — о да, слишком, слишком благородны! Но откуда бы ни взялась эта бо¬ лезнь, жертвой ее пал мой пономарь. — Я позабочусь о том, чтобы печи были затоплены, — сказал Лайонел. — В них, вероятно, еще остались тлею¬ щие угли, а в нашем распоряжении имеется целый час. Священник, будучи слишком совестлив, чтобы взять золото, не оплатив соответствующей услугой право обла¬ дания им, уже давно в душе, несмотря на противоборство тела, решил исполнить желание молодого человека, и те¬ перь они быстро обо всем договорились, после чего Лайо¬ нел получил ключ от церкви и покинул дом священника, условившись о скорой встрече. Снова очутившись на улице, майор Линкольн напра- 256

Бился в сторону храма, поглядывая по сторонам в надеж¬ де повстречать какого-нибудь бездельника-солдата, кото¬ рый мог бы заменить заболевшего пономаря. Он миновал несколько улиц, но поиски его не увенчались успехом: все, ио-видимому, уже разбрелись по домам, да и в домах один за другим гасли огни, свидетельствуя о том, что настал обычный час отхода ко сну. На углу Портовой площади Лайонел остановился в не¬ решительности, не зная, куда направиться дальше, и тут "заметил какую-то фигуру, скорчившуюся у стены старо¬ го пакгауза, не раз уже упоминавшегося в нашем повест¬ вовании. Не раздумывая ни секунды, Лайонел направился к этой фигуре, которая не шелохнулась и не подала ника¬ ких признаков жизни при его приближении. Даже в тусклом свете луны нетрудно было разглядеть, что этот человек — жалкий нищий. Ветхая, изодранная одежда са¬ ма по себе служила достаточным объяснением, почему несчастный, спасаясь от ледяного ветра, жался к стене дома, а о его голоде говорила жадность, с которой он грыз кость, вероятно выброшенную каким-то солдатом, сначала основательно ее обглодавшим. Перед лицом такой нужды и лишений Лайонел на мгновение забыл о своих заботах и участливо произнес: — Ваш ужин, я вижу, не слишком обилен, друг мой, и вы избрали для него не очень-то уютное место. Не переставая двигать челюстями и не поднимая глаз, бедняга угрюмо отозвался: — Король может запереть порт и закрыть доступ ко¬ раблям, а вот прогнать мартовскую стужу из Бостона — на это у него, пожалуй, силы не хватит! — Бог мой, да это Джэб Прей! Пойдем со мной, дру¬ жище, и ты получишь еду немного получше и уголок потеплее, но только скажи мне прежде всего, не можешь ли ты раздобыть мне фонарь и свечу у своей матушки. — Сегодня вечером туда входить нельзя, — решитель¬ но заявил дурачок. — А нельзя ли купить все это где-нибудь поблизости? — Вон там у них есть, — угрюмо сказал Джэб, тыча пальцем в сторону низкого строения на противоположной стороне площади, в одном из окон которого мерцал слабый огонек. — Так скорее бери деньги и ступай принеси мне фо¬ нарь и свечу. 257