не видел птиц этой породы далее чем на расстоянии од¬ ного дня плавания от берегов. — Я тоже, доблестный адмирал, и я с вами согласен: эта птица сулит нам удачу! Но, может быть, она указы- вает, что нам следует свернуть на север, что удача ждет нас именно в том направлении? — Нет, это явное знамение, что нам следует продол^ жать плавание на запад, — возразил адмирал. — На об¬ ратном пути мы сможем более обстоятельно и не спеша обследовать эту часть океана, но, пока мы не доплывем до Индии, наша задача останется невыполненной, а до Ин¬ дии еще не одна сотня лиг. Воспользуемся лучше за- тишьем, чтобы собрать всех кормчих и посмотреть, как они определяют свое положение на карте! Вскоре все кормчие собрались на адмиральской кара¬ велле, и каждый, согласно своим расчетам, воткнул бу¬ лавку в грубую карту Атлантического океана, составлен¬ ную адмиралом, — грубую в смысле точности, зато с виду очень красивую. Кормчие Висенте Яньеса с «Ниньи» воткнули свои булавки дальше всех, отмерйв от Гомеры четыреста сорок морских лиг. Мартин Алонсо поместил свою «Пинту» лиг на двадцать восточнее. Когда подошла очередь Колумба, он воткнул свою булавку еще на два¬ дцать лиг к востоку по сравнению с Мартином Алонсо. Условившись о том, что следует говорить матросам, капи¬ таны и кормчие вернулись на свои каравеллы. Видимо, Колумб действительно верил, что проходил в это время между островами, и его биограф Лас-Касас утверждает, будто мореплаватель в своем предположении не ошибался. Но, если в этой части океана и были когда-то острова, они давно уже исчезли — такое явление воз¬ можно, хотя и не слишком вероятно. Говорят, даже в на¬ шем столетии в этом районе еще видели буруны, и, может быть, здесь существуют обширные отмели. Но, с другой стороны, Колумб сам делал промеры глубины до двухсот морских саженей 1 и не достал дна. Большое скопление водорослей в этом районе было отмечено давно, еще первыми мореплавателями; скорее всего, их приносит сюда течение. Что касается птиц, то они прилетают сюда в поисках пищи, которую легче найти там, где изобилуют водоросли, а следовательно, и рыба* 1 Морская сажень равна шести футам, или 182 сантиметрам. 262

Кроме того, водоплавающие птицы могут отдыхать па воде. Летят они со скоростью до тридцати, а некоторые — до пятидесяти миль в час, и, если такая птица достаточно сильна, она может пересечь весь Атлантический океан всего за четверо суток. Несмотря на благоприятные приметы, матросы вскоре снова пали духом. Санчо, все время доносивший тайком адмиралу о настроениях команды, сообщил ему, что люди ропщут больше обычного и что после недавних ра¬ дужных надежд и восторгов наступила реакция, близ¬ кая к отчаянию. Об этом Колумб узнал на закате 20 сен¬ тября, то есть на одиннадцатый день после того, как земля скрылась из виду. Люди жалуются, что море уж больно гладкое, — говорил Санчо, занимаясь для виду какой-то работой на юте, где адмирал производил свои вычисления. — Они го¬ ворят, что здесь дуют только восточные ветры, а штиль означает, будто мы дошли до такого места, где вовсе не бывает ветров, и что восточный ветер пригнал нас сюда в наказание за нечестивое любопытство. — Постарайся их ободрить, Санчо, — отвечал Ко¬ лумб. — Напомни этим бедным парням, что штиль бы¬ вает на всех морях. А что касается восточного ветра, то в низких широтах он почти круглый год дует со стороны Африки, следуя за солнцем, — разве это не ясно? Надеюсь, у тебя самого нет этих глупых страхов? — Я стараюсь не поддаваться, сеньор адмирал. Впереди меня никто не ждет с попреками, а позади никого не оста¬ лось, чтобы меня оплакивать, так что мне все равно! Но я был бы не прочь еще послушать о богатствах той дале¬ кой земли, ибо при мысли о золоте и драгоценных кам¬ нях я становлюсь столь ревностным католиком, что пере¬ стаю тосковать по Могере и жирной баранине с добрым вином! — Поди прочь, болтун! Твою жадность никакое золото не удовлетворит! Впрочем, возьми еще одну доблу и во¬ ображай, на нее глядя, что это монета великого хана. Будь уверен, у такого правителя золота предостаточно, хотя он, возможно, и не захочет с ним расстаться. Санчо ловко поймал монету и спустился с полуюта, оставив Колумба наедине с Луисом. — Сегодня — восторги, завтра — отчаяние и ропот. Пора положить этому конец! — раздраженно воскликнул 263

граф. — Я бы живо успокоил этих бездельников рукоятью меча, а если понадобится — и острием! — Нельзя, мой юный друг. По крайней мере, сейчас, пока у нас нет достаточного повода для таких суровых мер. Не думайте только, что я долгие годы добивался осуществления своего замысла и прошел столько сотен лиг через океан, чтобы сейчас так легко отказаться от великой цели! Но не все люди созданы по одному подо¬ бию, и крестьянину труднее усвоить то, что доступно гранду. В свое время мне пришлось положить столько трудов, чтобы внушить самые очевидные истины ученым и знатным сеньорам, что я готов быть снисходительным к невежеству простых матросов. Попробуйте представить, в каком ужасе были бы все мудрецы Саламанки, если бы мне пришлось с ними спорить здесь, посреди Атлантиче¬ ского океана, где еще не бывал ни один человек и где только с помощью логики и науки можно отыскать вер¬ ный путь! — Насчет мудрецов вы правы, сеньор адмирал, но я не думаю, чтобы рыцари, даже не согласные с вами, поте¬ ряли здесь голову от страха. Чего нам бояться? Конечно, кругом океан и до ближайшего берега не одна сотня лиг, но ведь мы в безопасности! Клянусь святым Педро, в од¬ ной схватке с маврами я видел больше убитых, чем их поместилось бы на всех наших трех каравеллах, и столько крови, что по ней можно было бы плыть на всех парусах, как по озеру! — Конечно, опасности, угрожающие морякам, не столь кровавы, как нападение мавров, дон Луис, но от этого они не менее страшны. Откуда мы возьмем воду, чтобы смо¬ чить пересохшие губы, когда наши запасы иссякнут? От¬ куда мы добудем хлеб и пищу? Нет ничего ужаснее смерти от голода и жажды поср'еди безбрежного океана, когда агония длится день за днем и нет никакой надежды даже на пристойное погребение. Вот что сейчас на душе у матросов, поэтому прибегать к крайним средствам можно только в крайних обстоятельствах. — Мне кажется, дон Христофор, их душами мы успеем заняться, когда осушим последний бочонок воды и съедим последний сухарь. А пока я прошу позволения обработать головы этих каналий снаружи, оставив в покое то, что внутри, хотя вряд ли там может быть что-либо доброе! 264

Колумб слишком хорошо знал горячий нрав юного графа, чтобы придавать значение его словам, а потому даже не ответил ему. Некоторое время они стояли молча, прислонившись к бизань-мачте, смотрели прямо перед собой и раздумывали о том, что их ждет впереди. Уже стемнело, фигуры вахтенных внизу на палубе казались смутными тенями, и лица невозможно было раз¬ личить. Матросы собрались в кучу и, судя по взволнован¬ ным, приглушенным голосам, опять заговорили про штиль и прочие подстерегающие их опасности. Силуэты «Пинты» и «Ниньи» четко вырисовывались на фоне усыпанного яр¬ кими звездами неба; паруса обвисли складками, а черные корпуса каравелл казались совершенно недвижимыми, словно они стояли на якорях в затоне какой-нибудь реки. Ночь была теплой и тихой; глубокое спокойствие дремлю¬ щего океана и поскрипывание мачт, напоминавшее по временам о судах, затерянных в необъятных пустынных просторах, придавали ей возвышенную торжественность. — Луис, вы не слышите — словно что-то трепещет там, на реях? — осторожно спросил Колумб. — Либо слух меня обманывает, либо это шелест крыльев. Но шелест такой легкий, что если это и птицы, то, вероятно, очень маленькие! — Вы не ошиблись, дон Христофор, — отозвался Луис. — Какие-то пичужки устроились на верхних реях, и размером они не более самых маленьких певчих птах, ка¬ кие бывают у нас... — Тш-ш-ш! — прервал его адмирал. — Слышите? Ка¬ кие веселые, звонкие голоса! Можно подумать, что мы с вами в апельсиновых рощах Севильи! Вот новое доказа¬ тельство обширности и единства нашего мира. Земля должна быть недалеко, иначе такие слабые и нежные со¬ здания не смогли бы сюда прилететь. Вскоре птичек заметили на палубе, и их радостный щебет успокоил простых матросов вернее самых точных математических расчетов, основанных на последних дости¬ жениях науки. — Говорил я тебе, что земля близко? — воскликнул Санчо, с торжеством обращаясь к своему постоянному противнику, Мартину Мартинесу. — А вот и доказатель¬ ство, которого не увидит разве что слепой! Слышишь, как заливаются эти лесные пташки? Разве усталые птицы могут так петь? Кажется, будто эти маленькие пернатые 265

разбойники слетелись на сладкую винную ягоду или на спелый виноград где-нибудь у нас в Испании, и пируют, и веселятся вовсю! — Санчо верно говорит!—поддержали его матросы. — И в воздухе пахнет землей! И море такое, словно мы в заливе! Слава нашему королю и милостивой • королеве, донье Изабелле! С этой минуты на каравеллах снова воцарились на¬ дежда и радость. Даже адмирал, глядя на крошечных и с виду таких слабых птичек, подумал, что земля близка. Позднейшие исследования показали, что, несмотря на столь веские соображения, Колумб в данном случае оши¬ бался. Люди часто недооценивают силу маленьких су¬ ществ или, наоборот, переоценивают мудрость их ин¬ стинкта. В действительности же маленьким легким птич¬ кам в океане, особенно в южных широтах, почти ничего не угрожает, в отличие от крупных, если только те не из породы водоплавающих. Скопления водорослей всегда служат местом отдыха, а то и кормежки для множества мелких птиц. Лесные птицы, конечно, не улетают так да¬ леко в океан, но иногда ураганные ветры и бури уносят за сотни миль от берегов даже могучих филинов. Кроме того, инстинкт частенько подводит животных: киты не¬ редко застревают на мелководье и птицы залетают го¬ раздо дальше, чем позволяют их силы. Но, каковы бы ни были причины появления пернатых обитателей рощ на мачтах «Санта-Марии», матросы успо¬ коились и развеселились. Ни один самый блестящий ор¬ кестр не смог бы доставить знатокам музыки такую глу¬ бокую и полную радость, какую испытывали простые моряки, прислушиваясь к щебету маленьких певцов. А когда они уснули, благодарные люди старались ничем не тревожить их покой. С восходом солнца пичужки защебетали еще веселее, а потом разом снялись с мачт и полетели на юго-запад. В тот день с утра был полный штиль, затем подул ве¬ тер, но такой слабый, что каравеллы с трудом продвига¬ лись через сплошные скопления водорослей, придававших океану сходство с заливным лугом. Появилось встречное западное течение, а к вечеру Санчо пробрался к адми¬ ралу с новым тревожным известием. — Матросы вбили себе в голову еще одну дурь, сеньор адмирал! — докладывал он. — Да такую чудную, что сразу 266

видно — они больше верят в чудеса, чем в самого бога! Мартин Мартинес, философ непревзойденный, когда хо¬ чет нагнать на себя и на других людей страх, теперь ходит и трезвонит, будто на дне этого моря полным^ полно затонувших островов, будто водорослей, которых, по правде говоря, и так хоть отбавляй, дальше начнет по¬ падаться еще больше, пока каравеллы совсем не застря¬ нут в них и уж тогда не смогут двинуться ни назад, ни вперед! — И люди этим глупостям верят? — сцросил Колумб. — Верят, сеньор дон адмирал, потому что гораздо легче найти таких, кто готов уверовать в любую неле¬ пицу, чем хотя бы одного, кто верит только в истину. К тому же матросы удручены: последние дни нам не ве¬ зет. Они думают, что это козни нечистого, который, надо полагать, не желает, чтобы ваша милость насаждала хри¬ стианскую веру во владениях великого хана, а потому преграждает нам путь в Катай. Безветрие тревожит мо¬ ряков, и даже про бедных птичек они говорят, будто их послал сам дьявол, чтобы завести нас туда, откуда мы уже не выберемся. Некоторые говорят, что скоро мы ся¬ дем на мель, да так и останемся навсегда посреди океана! — Ступай и прикажи готовиться к промерам глубины. Я докажу им, что они ошибаются. И пусть все соберутся на палубе, чтобы каждый сам убедился в своей глупости! Колумб повторил свой приказ кормчим, и за борт спу¬ стили лот1. Сажень за саженью лот-линь2 убегал под воду, увлекаемый в глубину свинцовым грузом, пока его не осталось ровно столько, чтобы можно было вытащить лот обратно. — Ну, видите, друзья? — спросил Колумб. — До ме¬ лей, которых вы так опасаетесь, более двухсот саженей, линя не хватило; значит, море здесь еще глубже! А вон — глядите! Видите кита? Он только что выбросил фонтан воды! Вы же знаете, что эти животные появ¬ ляются только вблизи больших островов или материков! Колумб не выдумывал — в те времена действительно так полагали. Появление кита пришлось весьма кстати: матросы охотно поверили адмиралу, сославшемуся на зна¬ комую им примету. 1 Л о т — грузило для измерения глубины. 2 Лох-линь=- тонкий, но прочный трос, на котором опус¬ кают лот. 267

Теперь-то мы знаем, что киты заходят в эту часть океана, потому что здесь, среди водорослей, они могут сытно кормиться; недаром лучшим местом для китобой- 11 ОГО промысла до последнего времени считалась так называемая ложнобразильская отмель, расположенная почти посредине Атлантики. Короче говоря, все эти свя¬ занные с привычками птиц и животных приметы, в кото¬ рые свято верили не только простые участники великого плавания, но и сам Колумб, на самом деле означали очень мало! Но что было спрашивать с мореплавателей той эпохи, только-только начинавших удаляться от берегов и совершенно не знакомых с тайнами открытого океана! Несмотря на мимолетные вспышки радости и надежды, моряков продолжали томить сомнение и страх. Те, кто возмущался с первых дней плавания, теперь пользова¬ лись малейшей возможностью, чтобы разжечь всеобщее недовольство. Поэтому утром в субботу 22 сентября, когда солнце снова взошло над неподвижными, застывшими водами, многие матросы собрались на палубе и решили еще раз потребовать от адмирала, чтобы он повернул каравеллы назад, на восток. — Сотни лиг мы шли попутным ветром, не зная до¬ роги!— кричали они. — А теперь зашли в, такое место, где ветра совсем не бывает! Здесь мы навеки застрянем среди морской травы или сядем на какой-нибудь затонув¬ ший остров и все погибнем от голода и жажды! Такого рода рассуждения были весьма характерны для той эпохи, когда даже самым образованным людям прихо¬ дилось с огромным трудом продираться сквозь заросли дремучего невежества, суеверий и предрассудков. Во что только люди не верили! В бога и в чудеса, в дьявола и в его козни, и любое явление объясняли вмешательством добрых сил — если дела шли хорошо, или пакостями не¬ чистого — если их преследовали неудачи. Но, к счастью для экспедиции, как раз в это время с юго-запада подул свежий ветерок, позволивший кара¬ веллам двинуться вперед сквозь скопления водорослей, которые внушали ужас матросам. Прежде всего надо было выбраться на чистую воду, поэтому флотилия свер¬ нула в первый же достаточно широкий просвет между нескончаемыми полями морских трав, и, лишь когда они остались позади, суда легли на желаемый курс, на¬ сколько это позволял ветер. 268

Колумб считал, что они идут на запад-северо-запад, хотя в действительности сейчас каравеллы держались гораздо. ближе к тому курсу, которым он хотел идти, когда вел их по компасу, и с которого сбился из-за откло¬ нения магнитной стрелки. Одно это обстоятельство уже доказывает, что Колумб верил в свою теорию смещения Полярной звезды, ибо вряд ли он вел бы свои каравеллы в течение многих дней при попутном ветре курсом на за¬ пад полтора румба к югу, если бы знал, куда идет. Но он именно так и сделал и продолжал вести свою флотилию по компасу, не доверяя Полярной звезде, хотя самым сильным его желанием было плыть прямо на запад. Те¬ перь же ветер заставил его взять па полрумба севернее и двигаться в направлении, близком к западному, одна¬ ко сам Колумб и все его спутники думали, что откло¬ нились от желаемого курса к северу почти на два румба. Впрочем, что значили все эти изменения по сравнению с той властью, которую адмирал вновь обрел над своими людьми, когда ветер переменился и каравеллы вышли наконец из моря плавучих трав! Во-первых, матросы убе¬ дились, что и здесь ветер меняет направление, а во-вто¬ рых, — что, несмотря на водоросли, океан остается вполне проходимым для судов. Поэтому, хотя ветер был вполне благоприятным для возвращения к Канарским островам, об этом никто больше даже не заикался. Но все мы та¬ ковы: из кожи лезем вон, чтобы добиться недостижимого, и с пренебрежением отворачиваемся от того, что само дается в руки. Словом, настроение команды было так же непостоянно и переменчиво, как ветер. Так миновала суббота, и на закате каравеллы снова очутились среди густых водорослей. С рассветом следую¬ щего дня ветер заставил их отклониться по компасу на северо-запад, хотя в действительности они шли курсом на северо-запад от полутора до полрумба западнее. Снова прилетали многочисленные птицы, в том числе одна горлица, а на водорослях матросы то и дело замечали крабов. Но все эти приметы столько раз обманы¬ вали мореплавателей, что уже не вызывали никакой радости. — Сепьор! — обратился к Колумбу Мартин Мартинес, когда адмирал спустился на палубу, чтобы ободрить матросов. Мы уж не знаем, что и думать! Целыми 269