Так или иначе, практически все позиции по интересующему нас вопросу, как мыслится, обоснованно сводятся к признанию предметом правового регулирования поведения (поведенческих актов) участников правового общения (общественных отношений). По нашему мнению, многогранность правового содержания предопределяет необходимость градации и самого предмета правового регулирования (представленную выделением уровней такового).

Поскольку идея материального показателя задается сущностным назначением права (заключающемся в оказании упорядочивающего, нацеленного на согласование интересов, воздействия на социально-значимое поведение участников правовой жизни), то общий предмет правового регулирования всегда будет представлен действительной и возможной совокупностью общественных отношений (актов социального поведения), способных поддаваться воздействию объективного права. Для каждой семьи отраслей права тоже можно выделить «свой» предмет, носящий родовой характер. Отдельному же отраслевому правообразованию будет соответствовать видовой предмет правового регулирования.

В целом стоит выделить следующие семь уровней предмета правовой регламентации : 1) всеобщий (объединяющий все фактическое и потенциальное, с правовых позиций, социальное поведение); 2) общий (его составляют юридико-адекватные отношения между лицами в рамках какой-либо определенной правовой системы); 3) родовой (присущий семьям отраслей частного и публичного, материального и процессуального права); 4) видовой (отраслевой); 5) подвидовой (институциональный); 6) специальный (являющийся частью подвидового); 7) непосредственный (выделяемый применительно к конкретной правовой норме). Касательно системы права одной определенной правовой системы актуальными останутся только четыре уровня дробления, представленные 1) общим, 2) видовым, 3) подвидовым и 4) непосредственным предметами.

Аналогичная градация может распространяться и на систему законодательства (всего писаного нормативного юридического материала), но с поправкой на то, что наличие в данной «плоскости» комплексных актов требует выделения еще и дополнительного предмета, а возможность существования пространственных юридических коллизий делает допустимым содержательное действие факультативного толка.

Что же касается такого показателя правовой формы, как метод правового регулирования, то он имеет значение для решения вопроса об отраслях права по той причине, что регламентация социального поведения, для того чтобы надлежащим образом достичь своего целевого назначения, нуждается в выборе адекватных содержанию способов и приемов воздействия. Здесь можно согласиться с устоявшейся в отечественной юриспруденции позицией о том, что «применительно к системе права содержание правоотношения определяется предметом, а форма – методом правового регулирования.» [243] . За исключением указания на «нижестоящую ступень иерархии» можно принять и мнение о том, что «метод регулирования тоже имеет свое хотя и подчиненное, но важное значение, поскольку в праве речь идет, в конечном счете, о регулировании поведения людей в тех или иных общественных отношениях.» [244] .

Далее, стоит акцентировать внимание на том, что в перечне отраслеопределяющих параметров во втором основании мы указали не только на принципы права , но и на основные начала законодательства (толкуемые иногда в качестве составляющей собственно правовых основоположений). Это обусловлено тем, что склонный к субъективизации отраслевой ряд, больше, чем, например, сущностная (с позиций структурно-системного строения) дуалистическая «модель», отражает конкретные нормативные юридические установления. Как следствие, – в сравнении с формирующими критериями дуалистических блоков отраслевые основания носят более субъективный характер , так как здесь решение вопроса во многом зависит от «человеческого фактора» и не сводится к единству сути того или иного юридизированного массива.

Отдельного внимания заслуживают такие показатели выделения отраслевых формирований, как принципы права. Дело в том, что социальное общение всегда базируется на неких исходных основоположениях – в противной ситуации оно останется «безыдейным» (а в завершающем варианте, и хаотичным). Из этого вытекает, что «рассчитывающие» на качественное воздействие правовые нормы должны (так или иначе) «отталкиваться» от принципиальных социотивных установок, которые, в свою очередь, обладают различным «удельным весом». Так, некоторые из них имеют фундаментальное значение и относимы ко всем проявлениям межсубъектных контактов (в качестве примера мы тут можем привести положение о справедливом общении). Иные же относимы только к некоторым областям социального бытия. В интересующем нас контексте последние именуются принципами (основополагающими, исходными началами) права.

Для демонстрации укажем, что основоположение справедливого общения трансформируется в правовой среде в общеюридический принцип справедливости. При проекции же на материал статутного толка исходные идеи права приобретают писаную форму. Вместе с тем категория основных начал законодательства более субъективна, так как кроме собственно основоправовых, она может быть представлена и теми установлениями, которые причислены к числу базисных сугубо по воле нормотворца (и (или) иных участвующих в подготовке акта лиц).

Некоторые ученые указывали также и на такие перечисленные нами среди детерминирующих отрасли права показатели, как волевая направленность на отраслевое восприятие правового массива и цель правового воздействия. Так, И.В. Павлов, в качестве отраслеобразующего фактора указывал (в числе иного) на «заинтересованность… в образовании той или иной отрасли права, государственный волевой момент». В.В. Лапаев и В.П. Шахматов говорили, что «отрасль права характеризуется не только целью, но и другими признаками – предметом, методом, субъектами. Только в совокупности с другими признаками цель характеризует отрасль права и дает возможность отграничить ее от смежных отраслей. Но в этой совокупности признаков цель характеризует отрасль права наиболее ярко и отчетливо, показывая специфическое место данной отрасли.» [245] . Б.Л. Назаров выражает сетования на то, что «не стал объектом внимания при решении вопросов системы… права… институт юридической ответственности.» [246] .