объединились Вяч. Иванов и Блок, с одной стороны, и Андрей Белый с группой

своих друзей — с другой»190. И Вяч. Иванов, и, в особенности, Андрей Белый

строили при этом планы широкого нового литературно-общественного

наступления; в противовес явственно проступающим признакам разложения

символизма именно как литературной школы, замышляются новые журналы,

издательства и т. д. В теоретическом плане такие попытки нового сближения с

главарями символистов особенно наглядно проявляются в докладе Блока «О

современном состоянии русского символизма» (апрель 1910). Блок даже как бы

ставит себя в этом докладе в положение ученика главного символистского

теоретика, настаивая на том, что его речь — всего лишь «иллюстрации» к

положениям, выдвинутым в аналогичных выступлениях Вяч. Иванова.

Ближайшее рассмотрение того и другого докладов о кризисе символизма как

литературного направления обнаруживает, однако, существеннейшие идейные

различия в построениях Вяч. Иванова и Блока. Основное в символизме

Вяч. Иванов видит в «… самоопределении поэта не как художника только, но и

как личности — носителя внутреннего слова, органа мировой души,

ознаменователя сокровенной связи сущего, тайновидца и тайнотворца

жизни»191. Символизм, по Вяч. Иванову, таким образом, стирает грань между

искусством и жизнью, указывает пути к решению общих и личных

противоречий помимо общественно-исторического движения, и это является

его главным достоинством; такой обход или даже противопоставление

общественным проблемам индивидуально-личных решений, «воспитания

190 Орлов В. Н. Александр Блок Биографический очерк. В кн.: Блок

Александр. Стихотворения, поэмы, театр. Л., 1936, с. 37.

191 Иванов Вяч. Заветы символизма. — В кн.: Борозды и межи. М., 1916,

с. 132.

искусством» — снимает вопрос о перспективах революционной эпохи.

Снимается, в сущности, и проблема кризиса символизма. «Теза» и «антитеза»

символизма, т. е. его подъем и упадок, объясняются причинами общими —

«кризис войны и освободительного движения» обусловил их, но сам «кризис

символизма» — явление временное, поскольку подлинное решение

современных задач дает «… учение Вл. Соловьева о теургическом смысле и

назначении поэзии», способное «… постулировать третий, синтетический

момент». Кризис символизма — «религиозно-нравственное испытание»192, и

именно на нравственных путях он и преодолевается переходом к «третьему,

синтетическому моменту».

Ставя себя в своем докладе как бы в положение ученика Вяч. Иванова,

подчеркнуто предлагая будто бы лишь свои «иллюстрации» к положениям

символистского «мэтра», Блок в то же время фактически в общефилософском

смысле совершенно иначе толкует те проблемы, о которых идет речь.

Формально он принимает проблематику и терминологию Вяч. Иванова — для

него тоже существует «теза» и «антитеза» символизма, так же рисуется

параллелизм этих явлений с общественной жизнью, однако отсутствует

«синтетический момент», т. е. утверждение возможности и необходимости

полностью слить жизнь и искусство и тем самым преодолеть реальные

противоречия действительности и человеческой души на путях нравственного

воспитания человека и воспитания его искусством. Напротив, важнее всего для

Блока трагический разлад между искусством и жизнью в современности. Самые

попытки отождествления искусства и жизни, их «синтеза» представляются

Блоку неправомерными, в подобных попытках тоже проявляются трагические

противоречия современности: «Художник должен быть трепетным в самой

дерзости, зная, чего стоит смешение искусства с жизнью, и оставаясь в жизни

простым человеком» (V, 436). Фактически за этим утверждением Блока стоит

убежденность в том, что нельзя решить и сами нравственные и художественные

противоречия, оставаясь в границах только культуры. Иначе говоря, по Блоку,

противоречия сознания и культуры реальны, присущи самой действительности

и решить их на путях нравственного и художественного воспитания личности

(«синтез») — невозможно. Получается так, что основные задачи, итоги всего