что сумел стать шире, выше их. Позднее Блок связал свои обобщающе-

философские темы с социально-общественными началами, и стихи такого рода,

как «Встала в сиянии…», важны как первые опыты в этом направлении. Как бы

то ни было, здесь, в «Ущербе», и городская тема получает вид «рассказа в

стихах», освобождается от скреп единого сюжета «Дамы». Чертами романсной

повествовательности, романсного лиризма несколько в духе Апухтина, опять-

таки с несравненно большей силой и трагизмом, насыщается и тема

«арлекинады», иронической театральности («В час, когда пьянеют

нарциссы…», 1904). Драматической задачей, драматической функцией уже

«Перекрестков», в общей композиции книги, было показать раздробление,

рассыпание единого сюжета Дамы на отдельные темы и сюжеты. Там это

звучало трагедийно-патетически. Здесь — развязка общего сюжета, открытое

выражение раздробляющихся, как бы расходящихся в разные стороны тем.

Центр всей сюжетной организации развязки в «Ущербе» — два

стихотворения любовной темы. Одно из них рассматривалось выше, в самом

начале анализа первой книги Блока: это стихотворение 1903 г. «Когда я уйду на

покой от времен…». Там говорилось, что стихотворение и явно связано с

начальными вещами Блока, и в то же время сильно от них разнится

развернутым психологическим рисунком. Такого типа детализованного

психологизма «общения героев», конечно, нет в своеобразном трагическом

«поединке роковом» основных стихов о Прекрасной Даме и ее поклоннике,

слуге и рыцаре одновременно. Здесь не трагедия, как в стихах о Даме, но скорее

сильно углубившаяся по сравнению с апухтинской традицией психологическая

повесть с сильно драматизованным сюжетом. Сюжет этот уже не содержит сам

по себе всех тех обобщающих аспектов, которые содержал сюжет Дамы,

потому-то это и не трагедия, но нечто относящееся, скорее, к стихотворно-

повествовательному жанру лирики. Хотя формально к «ней» здесь обращаются

со словами «Ты, Святая» — она уже, в сущности, не Дама. Дама ушла, исчезла,

в психологическом повествовании она неуместна, ей здесь нечего делать.

Предшествующее стихотворение, тоже 1903 г., вполне объясняет происшедшее:

Когда я в сумерки проходил по дороге,

Запричетился в окошке красный огонек

Розовая девушка встала на пороге

И сказала мне, что я красив и высок

В этом вся моя сказка, добрые люди.

Мне больше не надо от вас ничего:

Я никогда не мечтал о чуде —

И вы успокойтесь — и забудьте про него.

(«Просыпаюсь я — и в поле туманно», 1903)

Стихотворение это отнюдь не идиллично, в нем есть свой драматизм: в первой

строфе говорится о пробуждении от сна, столь же безжеланном, «как девушка,

которой я служу». Оно и не эмпирично, в нем есть все обычные для сильных

блоковских стихов «высокие смыслы»: конечно, «сон» тут не просто сон, но

сонная жизнь, «сумерки» эти перед рассветом, и «рассвет» означает какую-то

иную, не сонную жизнь; вместе с тем девушка «безжеланна», и потому все это

драматично, совсем не просто. Наконец, все происходящее все-таки чудо, и

даже так: это единственное возможное в мире чудо. Однако это простое чудо

жизни. Поэтому Дамы тут нет, есть обыкновенная история человеческой любви,

со всеми ее бедами и чудесами. С точки же зрения концепции «Дамы» — это

«ущерб». Вся композиция книги завершается стихотворением «Дали слепы, дни

безгневны…» (1904). Это сказочное стихотворение, в сущности, небольшая

поэма. В сказочно-мифологической, романтической форме выявляется в финале

жизнеутверждающая идея «вечного боя» жизни:

И опять, в безумной смене

Рассекая твердь,

Встретим новый вихрь видений, —

Встретим жизнь и смерть!

В таком сложном переплетении разнородных тем, мотивов и традиций подходит

Блок к порогу революционных событий в стране: не забудем, что первая книга

Блока вышла в свет в конце 1904 года, на обложке же ее стоит дата: 1905 год.

«ПУТЬ СРЕДИ РЕВОЛЮЦИЙ»

(БЛОК-ЛИРИК И ЕГО СОВРЕМЕННИКИ)

1