Шрифт:
Сейчас ей двадцать шесть. Благодаря длинному языку Дуче в театре все оповещены о том, что Карманчик - девственница. В двадцать шесть...
Она идеалистка и бережет себя для человека, которого полюбит по-настоящему и который полюбит ее. Это настолько мило, что я над этим даже смеяться не стану.
Невероятно, за четыре года театр с царившим в нем цинизмом не изменил Карманчика.
Когда Дуче в который раз красиво и пафосно говорит о том, что его главнейшая задача в жизни - сделать с помощью театра мир лучше и чище, она восторженным взором глядит на него и благоговейно внимает каждому слову.
Дуче для нее святой. Она верит ему безоговорочно как Богу. Она готова молиться на него.
И если ее отношение к нему искреннее, то возникает вопрос: не дура ли она? Нет, не дура. Так в чем же дело, отчего она не замечает того, что видят другие?
Два дня я бился над этой загадкой природы, наблюдая за ней.
И вдруг меня словно молнией в копчик ударило! Матерь Божья! Элементарно, Ватсон. Ну конечно...
Мне захотелось тут же, не откладывая в долгий ящик, проверить свое безумное предположение.
Звонить по телефону в таких случаях пустая трата времени и денег.
Был понедельник. Я знал, где ее найти. Карманчик обожает посещать всевозможные платные курсы. Она уже с десяток их прослушала. Курсы актерского мастерства. Курсы стенографии. Курсы быстрого чтения. Курсы художественной гравировки по металлу...
Ныне она посещала курсы «стервелологии». Я-то думал эту науку женщины впитывают с молоком матери.
Не поленился, узнал адрес и отправился туда. На такси поехал. Истина дороже.
Приезжаю. Захожу в аудиторию. Слушательницы - около дюжины - обернулись и хором уставились на меня. Я приложил указательный палец к губам - тихо, мол, - уселся в уголочке. Интересно, чему тут учат.
Преподаватель - видная эффектная блондинка средних лет - вещает грудным голосом:
Вы должны любить себя. Если женщина любит себя, ее будут любить и другие. И у меня бывают дни, когда мне не нравится собственное отражение. В этом случае нужно просто улыбнуться и сказать себе: «Я - самая красивая!»
Ну вам, - громко говорю я с места, - легко себя убеждать.
Вы объективно красивая, не урод так уж точно. И ваше сомнение - это пустяки и кокетство. А что делать той, которая объективно крокодил?
Блондинка нахмурилась:
Некрасивых женщин не бывает.
Это вы мне говорите? Я мужчина, и мне виднее - бывают или не бывают. Я утверждаю, бывают. Часто.
Каждая женщина прекрасна по-своему!
Каждая хочет быть прекрасна, по-моему. То есть женщины хотят нравиться мужчинам, а не только себе. Я согласен, что человек должен себя любить, но при чем здесь красота? Я, например, далеко не Бред Питт, но это не мешает мне себя любить.
Я не понимаю, о чем мы спорим?
Мы не спорим, мы дискутируем.
Когда мы вышли на улицу, я сказал Карманчику тоном серьезным, на какой только был способен:
У меня к тебе архиважный и сверхактуальный вопрос.
Обещай отвечать честно как на духу. Как родному.
Ничего себе. Я уже волнуюсь.
Пойми, крайне важно знать правду. Для истории.
Спрашивай. Попробую.
– Ты влюблена в Дуче? Как женщина?
Карманчик растерялась, покраснела, смутилась, побледнела, разволновалась, тряхнула головой, округлила глаза и вновь заалела щечками...
– Э-э... я... э... не могу тебе ответить...
Собственно, это и был ответ на мой вопрос.
Нет... э...
– продолжала она лепетать.
– Я люблю его как педагога... Он дорог мне и как человек и как...
Пароход.
Вот почему я не хотела отвечать, - сказала она, поджав губы.
– Почему?
– Ачто бы я ни ответила, ты мой ответ все равно бы обстебал.
– Помилуйте!
– воскликнул я.
– «Да неужели я из тех, которым цель всей жизни - смех?»
Глава двадцать пятая
На ровном месте
Приезжаю с корпоратива домой.
Малой уже спит, свернувшись калачиком. Котя сидит перед монитором компьютера, играет...
С первого же взгляда, брошенного на Котю, понимаю, она подшофе. Настроение мгновенно падает.
Что случилось?
– спрашиваю.
Ничего, - сухо отвечает она.
Но в атмосфере чувствуется напряжение. Ладно, думаю, пускай дозревает.
Поужинав и выкурив сигаретку, возвращаюсь в комнату. Сажусь в кресло.