Про всенародное наше Вчера,

Про древность я говорю;

Про вечность; про эти вот вечера,

Про эту зарю;

Про вызревающее в борозде,

Взрыхленной плугом эпох,

Семя, подобное тихой звезде,

Но солнечное, как бог.

Не заговорщик я, не бандит, –

Я вестник другого дня.

А тех, кто сегодняшнему кадит –

Достаточно без меня.

7. ДРЕВНЕЕ

Над рекою, в нелюдном предвечерий,

Кочевой уже потрескивал костер,

И туманы, голубые как поверия,

Поднимались с зарастающих озер.

Из-за мыса мелового, по излучине

Огибая отражающийся холм,

С зеленеющими ветками в уключине

Показался приближающийся челн.

И стремительно, и плавно, и таинственно

Чуть серел он в надвигающейся тьме,

И веслом не пошевеливал единственным

Сам Хозяин на изогнутой корме.

Борода иссиня-черная да волосы –

Богатырская лесная красота:

Лишь рубаха полотняная без пояса

Да штаны из домотканого холста.

Этим взором полесовщик и сокольничий

Мог бы хищную окидывать тайгу;

Этой силою двуперстие раскольничье

Утверждалось по скитам на берегу;

Этой вере, этой воле пламенеющей

Покоряются лесные божества,

И сквозь сумерки скользит он – власть имеющий,

Пастырь бора, его жрец, его глава.

И, подбрасывая сучья в пламя дикое,

Я той полночью молился тьме былой –

Вместе с нежитью лесной тысячеликою,

Вместе с горькою и чистою смолой.

1945-1950

8

Таится дрёмный мир сказаний,

Веков родных щемящий зов

В нешумной музыке прозваний

Старинных русских городов.

О боре сказочном и хмуром,

О мухоморах в мягком мху

Услышишь память в слове Муром,

Приятном чуткому стиху.

Встает простор пустынный, пенный,

На побережьях – конский порск,

И город бедный, белостенный

Мне в прозвище Белоозерск.

Орлы ли, лебеди ли, гуси ль

Ширяли к облаку стремглав

От княжьих стрел, от звона гусель

У врат твоих, Переяслав?

И слышу в гордом слове Туров

Летящих в мрак ветвей и хвои

Упрямых, круторогих туров

С закинутою головой.

Ветрами чистыми овеян

Язык той девственной поры:

От песен первых, от церквей он,

От простодушной детворы.

И так ясны в той речи плавной

Общенья тех, кто речь творил,

С Душой народа, юной Навной,

Наитчицей творящих сил.

1955

9

Семье Левенков

Когда несносен станет гам

И шумных дней воронки жадные,

Ты по уютным городкам

Полюбишь семьи многочадные.

Хозяйка станет занимать

И проведет через гостиную,

Любовна и проста, как мать,

Приветна ясностью старинною.

Завидев, что явился ты –

Друг батюшки, знакомый дедушки,

Протянут влажные персты

Чуть-чуть робеющие девушки.

К жасминам окна отворя,

Дом тих, гостей солидно слушая,

И ты, приятно говоря,

Купаешься в реке радушия.

Добронадежней всех “рагу”,

Уж на столе шипит и пышнится

Соседка брату – творогу –

Солнцеподобная яичница.

Ни – острых специй, ни – кислот…

Но скоро пальцы станут липкими

От шестигранных сладких сот,

Лугами пахнущих да липками.

Усядутся невдалеке

Мальчишки в трусиках курносые,

Коричневы, как ил в реке,

Как птичий пух светловолосые.

Вот, мягкостью босых подошв

Дощатый пол уютно щупая,

С реки вернется молодежь