Ядоносными нивами копий,

И на каждом азийском уступе

Орды к натиску щерятся вкупе.

Уицраор торопит на Русь их,

И с востока, с мертвящих нагорий,

Искры взоров, стервячьих и рысьих,

Ей сулят пепелящее горе:

Чтоб, глумясь над Твоею Невестой,

Торжествуя над Русью Небесной,

Все гасили звериностью гнусной,

Многодьявольской, тысячебесной.

– Как же Я, обручившийся Навне,

Смог бы снидить в Друккарг?

Разве мыслимы с недругом древним

Договор или торг?

Если б Я из великой кароссы

Чадо мрака исторг,

Как поверили б вещие руссы,

Что Я – свет? демиург?

– Не ропщи! Мое знанье – порука!

Не избегнешь Ты общего рока!

Далеко до заветного брака…

Брак иной уже рдеет из мрака.

И, сказав, подняла свои крылья,

Отлетела премудрая Карна,

Вековому закону насилья

Только скорбью своей непокорна.

2

О, превышающий ангелов! Страшно

Словом коснуться этих пучин,

Скрытых исконно личиной всегдашнею

Видимых следствий,

зримых причин.

Что Ты осуществлял, что загадывал –

Звуками, знаками

как объясню

Тем, кто под маску еще не заглядывал

Прошлому и настоящему дню?

Если над горестной нивою тощею

В поте кровавом народ мужал –

Сам Ты мужал

с удвоенной мощью,

Мудрость восполнил, зрелость стяжал.

Но это после…

А в сумрачной древности –

Солнечный Мальчик

с таких миров,

Бросить докуда в праведной ревности

Даже святой не дерзнет

свой зов!

Разум Твой – над сраженьями, ратями

Чудным воспоминаньем сверкал,

Ты созерцал труды своих братьев –

Дальних затомисов

белый портал.

Ты созерцал свою цель, свой Город,

Храм Солнца Мира

в том краю,

Где, одолев многобурный морок,

С Навною скрестишь

душу свою.

Ты созерцал,

как Звента-Свентана

Дочерью сходит с небес

в ваш брак

И, убелив народы и страны,

Ставит над миром людей

свой знак:

Братством грядущего. Розою Мира,

Будущей Церковью

вмещена,

Воплощена же –

в ткани эфира,

Белому Агнцу

Дева-Жена.

Так –

лишь мальчик сперва,

а не позднею

Мудростью мудрый,

не Ветхий Деньми,

Будешь ли понят Ты временем грозным,

Яростными моими детьми?

Как, слепотой и гордыней обманутые,

Не обесчестят хулой Твоих дел?..

Страшно

Твой лик приближать из тумана.

Пусть же поймет

лишь тот,

кто зрел.

3

Это свершилось в начале пути…

Даймон! мрак освети!

Дай мне нащупать знаки-слова

Брезжущему едва!..

Глубинные шрастры,

их мощный слой

От нас отгорожен

бурлящей мглой,

Базальтом, магмой,

кругом оград –

Системой

нам чуждых

координат.

Там

иных материальностей ряд,

Там уицраоры бдят и творят,

Силой науки и ворожбы

Игвы сооружают кубы,

Ромбы, параллелепипеды стен,

Чей неподвижный и странный крен

То ли назад,

то ли вперед,

С нашими правилами

не совпадет.

Но над Россией

в те времена

Страна их безвидна была, темна;

Еще не коснулся скалистых игл

Родоначальник и пращур игв,

И даже раруггам

в тот жар и муть

Заказан был

воинственный путь.

Лишь излученьями ранних племен

Сумрак пустыни был озарен…

И в мир необитаемый тот

Вторгся владыка

смежных пустот.

Как узурпатор, хищен и горд,

Был уицраор монгольских орд;

Сжал он клещами бесовских свор

Корни Алтайских, Уральских гор.

Монголо-игвы