Нисса растерялась:

– Великий Уррий, ты знаешь, что думает Богиня?

Существо нахмурилось. Вернее, попыталось это сделать - чешуя между Его глазами не собиралась волнами, как кожа на лице у двуногих. И бровей, которые можно было сдвинуть, у Него тоже не имелось. В итоге несколько чешуек просто наползли краями друг на друга.

Историю Своего обретения Оно помнило только в рассказе Ниссы - самом первом из ее рассказов. Как и слова, что Существо - подарок маленьким двуногим от Великой Матери. Но для Него это был всего лишь рассказ, всего лишь любопытная история, над которой приятно размышлять после обильной и вкусной еды - но не то, что диктует действия.

– Я знаю, что думаю Я Само, - сказало Существо.
– Я хочу как можно скорее оказаться в хорошем месте, которое ты обещала. Поэтому Я понесу тебя на Себе, а ты будешь слушаться Меня и не станешь перечить.

– Да, Великий Уррий, - после паузы проговорила Нисса, опуская голову. Существо довольно кивнуло: несмотря на некоторые недостатки - вполне простительные - его двуногая действительно была очень милой, умной и хорошей.

Существо развернуло голову, выбирая подходящее место для маленькой двуногой. Выбрало. Отдало мысленный приказ, и верхняя часть срединной секции туловища вогнулась внутрь, а чешуйки в получившемся углублении сплавились друг с другом, чтобы не осталось острых краев, способных поранить тонкую кожу двуногой. Существо с гордостью оглядело то, что получилось, и перевело взгляд на Ниссу:

– Садись.

*****

Ехать, находясь наполовину внутри туловища Великого Уррия, было... странно. Углубление оказалось достаточно велико, чтобы Нисса могла сесть и вытянуть ноги. Сквозь гладкую поверхность полупрозрачных чешуек девушка чувствовала тепло его тела, слышала, как внутри бьется могучее сердце. Двигался Уррий плавно, без резких рывков, но со скоростью хорошего бегового ящера.

Они давно уже покинули крепость; вокруг узкой дороги, по которой они двигались, Нисса видела только поля... и людей. В основном крестьян, снимающих урожай. При приближении Великого Уррия они поднимали головы, да так и застывали, провожая его взглядом. Однажды Великий Уррий обогнал неспешно едущую карету. Кучер как раз пытался успокоить лошадей - благодаря северному ветру они почуяли Уррия прежде, чем увидели, - когда заметил, с кем делит дорогу. Человек оцепенел, поводья выпали из рук.

Также реагировали и остальные путники. Даже большой вооруженный отряд - почти полтора десятка человек - предпочел уступить дорогу.

Вечер наступил быстро - ведь отправились в путь они уже после полудня - и по совету Ниссы Уррий свернул с дороги в лес. Но сделал это прямо сквозь густой подлесок. Тонкие деревца и кусты когда гнулись, а когда и ломались под его весом. Нисса оглянулась - прямо от дороги вел широкий проход, словно оставленный отрядом дровосеков. Девушка поежилась: если за ними отправят погоню, по такому следу пройдет даже слепой. Конечно, Великий Уррий могуч и справится с опасностью, но она-то простой человек и может погибнуть.

Уррий остановился, достигнув широкой поляны, Нисса выбралась из своего гнезда на землю, наклонилась, растирая затекшие ноги, а когда вновь выпрямилась, углубления в теле Великого Уррия уже не было.

Когда Нисса поужинала, Уррий свернулся вокруг нее кольцами, опустив голову рядом, чтобы девушка могла гладить его по нежным чешуйкам между глаз, и пожелал услышать интересную историю. Однако заснул, едва Нисса дошла до середины.

Девушка долго смотрела в чужое небо, выискивая знакомые созвездия, пока сон не пришел и к ней. Но среди ночи что-то разбудило ее. Нисса открыла глаза, села, испуганно оглядываясь и прислушиваясь. Погоня? Нет... Нет, не похоже... Приподнялась и вздрогнула, когда что-то скользнуло по ногам. Опустила взгляд, потом присела и пошарила в траве. Замерла, когда рука наткнулась на гладкий металл. Медленно-медленно подняла ошейник, расколовшийся на две половинки. Поднесла другую руку к горлу - голому горлу. Несколько долгих мгновений смотрела на осколки своего рабского статуса, чувствуя, как становится тяжело дышать. Потом широко улыбнулась.

Когда из глаз хлынули слезы, губы продолжали улыбаться.

*****

Существо проснулось от странных звуков, напоминающих поскуливание маленького зверька. Открыло глаза и тут же напряглось: рядом плакала Нисса! Значит, кто-то обидел Его двуногую! Существо поднялось на дыбы, выискивая врага, но в лесу было пусто и тихо: ни глаза, ни слух, ни обоняние не улавливали обидчиков.

Обескураженное, Существо повернулось к Ниссе, которая уже перестала издавать жалобные звуки и теперь испуганно смотрела на Него:

– Там кто-то есть, Великий Уррий?

– Нет. Почему ты плакала?

– Я... я теперь свободна, Великий Уррий. Вот, - она вытянула на ладонях две металлические половинки, которые прежде, как помнило Существо, находились в целом состоянии на ее шее.

– Это плохо?
– уточнило Оно.

– Нет, вовсе нет!
– Нисса улыбнулась, вытирая со щек остатки соленой влаги.
– Это замечательно!

– Тогда почему ты плакала?

– Потому что...
– она прерывисто вздохнула, - потому что я счастлива. Счастья внутри слишком много.

Существо задумалось.

– Но это хорошее счастье?
– уточнило Оно на всякий случай.

– Очень хорошее!
– Нисса попыталась рассмеяться, но звук странно завибрировал в ее горле.

– Тогда можешь плакать дальше, - великодушно разрешило Существо, и, расслабившись, опустило голову на землю, вновь погружаясь в сон. Ответа Ниссы, если он и был, Оно не услышало.

На второй день пути Существо осознало, что проголодалось.

Во времена жизни в Просторной пещере обычно случалось, что после обильной трапезы Оно засыпало на несколько недель. (Не-злой объяснял Существу, каким образом маленькие двуногие делили отведенное им Время. В названиях и числах Оно разобралось быстро, но до сих пор недоумевало, зачем двуногим понадобилось столько разных вариантов одного и того же. Можно было сказать "семь дней", или "неделя", или "четверть месяца" - и все это значило одно и то же.) Однако последняя обильная трапеза была четыре дня назад, все это время Оно бодрствовало, и сейчас тело настойчиво требовало питания. Существо осознало, что искать вкусную еду все же придется.