Арон кивнул: после смерти Рекера он не раз замечал на лице Нейтона несвойственную тому прежде печальную задумчивость. Возможно, со смертью друга септ прочувствовал и собственную смертность. Или же просто понял, что устал бродить по миру и убивать по приказу.

– Значит, Кашима...
– повторил северянин.
– Отчего так?

– А здесь что делать?
– Кирк пожал плечами: - Ни войн, ни междоусобиц. В Каганате после последнего восстания тоже тишь да благодать: все потенциальные мятежники сидят и боятся. А у вас на островах, говорят, всегда весело. Вот только в Кашиму так просто не попасть...

– И что, написать вам рекомендацию на гербовой бумаге?
– вскинул брови Арон. Кирк засмеялся и даже Венд, молча шагавший рядом, фыркнул.

– Ну, ты шутник, - сказал южанин, продолжая улыбаться.
– Нет, просто замолви за нас словечко кому надо, а мы скромно в стороне постоим.

– Уверен, что мое слово зачтется?

– Уверен, - кивнул наемник.
– Ты не из простых рубак.

– Сперва мне нужно добраться до храма, - напомнил Арон, не став спорить с последним утверждением.

– Так мы проводим, - согласился Кирк.
– И проследим, чтобы по дороге никто не обидел.

Северянин тихо рассмеялся: идея Кирка определенно имела свои положительные стороны. Осталось убедиться в отсутствии отрицательных.

Солнце между тем уже полностью зашло за горизонт, впереди подмигивал огнями в окнах постоялый двор.

– Тогда так, - сказал Арон, замедляя шаг.
– Собери парней в общей комнате, остальных выгони - лишние уши ни к чему. И все обсудим.

– Хорошо, - кивнул Кирк и первым вошел в здание. Северянин повернулся к Венду, вновь скользнув взглядом по кровавой повязке на его плече, по беспамятной ноше. По задумчивому выражению лица.

– С парнями Кирка или нет, но на рассвете меня здесь не будет. Можешь спросить сейчас то, что хотел.

Но воин, к его удивлению, покачал головой:

– Лучше скажи, какой дорогой собираешься добираться до храма? Через земли кочевников или земли пустынников?

– Думаю, кочевников...
– медленно проговорил Арон.
– Осенью они обычно передвигаются на юг, к Великим озерам. Больше шансов, что никто не попадется по пути.

– Хорошо. Тогда я хотел бы разрешения присоединиться.

– Хм, - такого северянин не ожидал. Постоянная мрачная подозрительность Венда - и сейчас это желание ехать вместе.

– Мы не будем обузой, - продолжил воин, неправильно истолковав его молчание.
– Приемный дед Ресана дал мальчишке шаманскую тамгу - это безопасный проход через территорию почти любого племени.

– Если так, зачем вам я? Вернее, мы?
– не удержался Арон от напрашивающегося вопроса.

– В степях много опасностей помимо кочевников, - Венд сдвинул брови.
– Кроме того, твое везение. Я еще не встречал человека, который бы с такой легкостью выходил из смертельных передряг. Кто-то из богов к тебе явно благоволит.

– Что же...
– северянин согласно склонил голову.
– Тогда добро пожаловать.

Снаружи общей комнаты у ее полуприкрытых дверей поставили Рикарда как самого младшего - следить, чтобы никто не подслушивал. Мальчишка не протестовал. Он вообще с момента ухода от дома некромантов не произнес ни слова. Только время от времени бросал странные взгляды на Арона и вновь торопливо отводил глаза. Впрочем, мысли, бродившие в голове маленького мага, северянина пока не занимали. Опасности от мажонка он не ощущал, сбегать тот, кажется, больше не планировал - на данное время этого было достаточно.

Помимо Кирка в комнате оказался Бракас, Шор, трое парней из десятка Шора, а также Пратас с братом. Против самого Пратаса Арон ничего не имел, но Истен... Северянин выразительно посмотрел на Кирка, тот пожал плечами:

– Если кто-то из присутствующих тебя не устраивает, всегда можешь его выгнать.

Истен, наблюдавший за ними с напряженным выражением лица, поднялся на ноги:

– Идем, Пратас. Я говорил тебе: это была плохая идея.

– Погоди, - прогудел тот и развернулся к Арону: - Тибор, мой брат осознал, что вел себя неправильно. Больше никаких неприятностей не будет.

– Отчего я слышу это от тебя, а не от него?
– поинтересовался северянин. Истен сглотнул, кадык судорожно дернулся на шее, и парень с усилием проговорил:

– Я прошу прощения у всех, кого обидел своей несдержанностью. Обещаю, что... что впредь стану держать язык за зубами.

Арон слегка нахмурился: чтобы человек с таким болезненным самолюбием, как у Истена, публично принес извинения, требовалось нечто из ряда вон выходящее. Желание присоединиться к Кашиме и вдоволь пограбить? Сомнительно. Желание спасти свою шею? Куда вероятнее. Так от кого или от чего пытались сбежать братья? Впрочем, вряд ли это что-то гналось за ними очень усердно.