жизнь в Калининграде в самых радужных красках. Уговорив людей

завербоваться, он давал им заполнить анкеты примерно такого содержания: «Я,

такой-то, желаю поехать и жить в город Калининград...» Неженатым он говорил,

что можно будет поселиться в общежитии возле завода или снять комнату. Еще

говорил, что в Калининграде много пустующего жилья и можно занять любую

квартиру. Вербовщику верили, так как вся его внешность внушала уважение.

Кроме этого, он говорил, что если он вербованных в чем-то обманет, то те всегда

смогут в Калининграде его найти и спросить за обман. Многие боялись ехать

туда, так как знали, что это все-таки бывшая территория Германии и что там еще

оставались немцы, которые вряд ли были настроены дружелюбно по отношению

к русским. Лично я ехать не боялся, потому что в сорок пятом году воевал в

Восточной Пруссии и именно там угодил в госпиталь. Да и вербовщик говорил,

что немцы в Калининграде — временное явление, что скоро их будут выселять, а

на их место привезут людей из Белоруссии и других мест страны, что этот край

будет советским.

О том, как проходила вербовка на селе, можно судить по рассказу уроженки

Московской области Анны Ивановны Трубчаниной:

— Как-то летом в сорок шестом году пришли к нам на колхозное поле какие-

то представители из райцентра и объявили, что происходит вербовка желающих

ехать в Восточную Пруссию. Многие испугались: как же это? Ехать в Германию, к

врагам?! Меня мама считала в семье за старшую, Так как сестра Зина работала в

летнем военном городке и с нами не жила, а брат Миша еще не демобилизовался

из армии. Я это объявление сначала как-то мимо ушей пропустила. Потом

собрали собрание колхозников, где сказали, что от нашего сельсовета надо

отправить две семьи. Многие испугались. Из соседнего колхоза отправилась

семья Затрускиных, и надо было отправить одну семью из нашего колхоза. Я

21

была девчонкой отчаянной и уговорила всю семья: поедем в Германию,

посмотрим на новые края!

Льготы переселенцам

Наш собеседник — Сергей Владимирович Даниель-Бек.

— Когда вербовщики агитировали, немало привирали. Говорили, например,

что можно найти в городе пустой особняк или квартиру и занять их. А мы за войну

привыкли, что нас часто обманывали, поэтому на многое не рассчитывали и не

разочаровывались. Главное, за чем мы ехали, — за твердо нам обещанным

военным пайком третьей категории для всех членов семьи. И действительно,

получали его четыре месяца.

Льготы, указанные в объявлениях и обещаниях агитаторов, выглядели по тем

временам весьма привлекательно: бесплатный проезд, провоз имущества и скота

(до двух тонн на семью); подъемные — 1000 рублей на главу семьи и по 300

рублей на иждивенцев; дом на селе — бесплатно; корова или ссуда на ее

приобретение в размере трех тысяч рублей. Кроме того, переселенцам

прощались недоимки и давалось освобождение на три года от налогов и

обязательных госпоставок.

«20. Обязать Министерство торговли СССР (т. Любимов): а) продать каждой

переселенческой семье колхозников специалистов сельского хозяйства] на месте

по госценам: 1 пальто, 30 метров хлопчатобумажных тканей, 10 литров керосина,

10 килограммов соли, 40 коробок спичек, и каждому члену семьи: пару обуви, 1

головной убор (платок, шапка), по 2 пары носков и чулок, 2 катушки ниток и 1 кгр

хозяйственного мыла».

Из постановления Совета Министров СССР № 1522 от 9 июля 1946 года.

ГАКО. Ф. 183. Оп. 5. Д. 1. Л. 13.

«Денег дали тысячу рублей, материал на пальто, ситец...» (Анна Андреевна

Солдатова). «По-моему, на главу семьи триста рублей и на иждивенца — сто

рублей. Я вот уже точно забыла, сколько давали. Помню, корову давали, овечек,

поросенка. Все бесплатно» (Александра Ивановна Митрофанова).

В воспоминаниях наших собеседников встречаются различные сведения о

льготах: нам называли неодинаковые суммы подъемных, полученных при

оформлении документов. Кто-то недополучил продуктов, кто-то промышленных