– Очень может быть. У каждого свой порядок. Вон,

например, нотариус, что рядом с нами,– если вам нужно

заверить подпись или что-нибудь другое в этом роде,– то нужно

поспевать до половины первого. А если за углом – там тоже

нотариус,– то до половины третьего.

Около кассы с чеками послышался шум.

– Какого же это черта, ведь я неделю тому назад получал,

было до двух часов открыто.

Человек в пиджаке бросился туда, как бросается пожарный с

трубой к тому дому, которому угрожает опасность.

– Чего вы беспокоитесь?

– Прошлый раз, говорю, получал, у вас до двух часов было

открыто.

– А когда это было?

– Когда было... неделю тому назад.

– Совершенно правильно. Неделю назад выдавали до двух

часов, а теперь переменили.

– Тьфу!!!

Посетитель вылетел из банка и хлопнул дверью так, что

задрожали стекла.

254

– И отчего это народ такой нервный стал? – спросил человек

в пиджаке, вернувшись к своему собеседнику,– жизнь, что ли,

так изматывает?..

– Возможно; я вот на что уж спокойный человек, а побегал

нынче с утра и таким зверем стал, что,– уж признаюсь вам,–

если бы вы не оказались таким вежливым, я бы, как тигр,

бросился.

– Это вредно,– сказал человек в черном пиджаке,– ведь у

меня после перемены часов в день человек по двадцати

прибегают и все вот так плюют, как этот, что ушел, и как вы

изволили плюнуть. А мне – плевать! Относись спокойно,

вежливо, как требует служба, и все будет хорошо. А то

посетители будут плевать да я буду плевать, тут пройти нельзя

будет. Вон, еще заявился. Вам что угодно?

– Деньги по этой бумажке можно получить? – спросил

человек в тулупчике.

– Можно-с. Только выдавать будут с двух часов. Кассир в

банк ушел. Сядьте вон там в уголок, там вы никому мешать не

будете.

– Что ж, я и буду целый час сидеть?

– Погулять можете.

Человек в тулупчике сел, нахохлившись, в уголок, около

урны для окурков.

– Крепкие нервы – первое дело,– сказал человек в пиджаке,

возвращаясь к своему собеседнику. Но его прервали

ввалившиеся один за другим сразу пять человек. Одним нужно

было получать по чеку, другим еще по каким-то бумажкам.

– Вы садитесь тоже туда же в уголок, вон где дремлет

человек в тулупчике, вы отправляйтесь домой пообедать, потому

что поздно пришли, вы можете прогуляться, а можете тоже в

уголок сесть.

– А мне куда же деваться? – спросил с раздражением

последний.

– А что у вас?

– Мне деньги внести.

– Тоже в уголок. Кассир еще не приходил.

– Тьфу!!!

– Да, крепкие нервы – первое условие плодотворной

работы,– сказал опять человек в черном пиджаке, возвращаясь к

собеседнику.

– Ну, что, работа-то идет все-таки хорошо? – спросил тот.

255

– Как вам сказать... не очень. Народ, что ли,

недисциплинированный стал, не поймешь. Пошлешь

посыльного, всего и дела на пять минут, а он целый день

прошляется. Вот сейчас послал по спешному делу, там самое

большее, на четверть часа всего и дела, а его, изволите видеть,

уже второй час нету. А в банке напротив по таким делам до двух

часов, значит, вся музыка откладывается на завтра. Чего он,

спрашивается, собак гоняет?

– Черт знает что такое! – сказал еще один вошедший

посетитель,– ведь третьего дня приходил, мне сказали, что до

часу, а я привык до двух получать и забыл совсем.

– Привыкнете,– вежливо сказал человек в пиджаке,– с

первого разу не запомнили, со второго запомните.

– Нельзя ли у вас тут подождать, а то мы ходим там взад и

вперед по улице, к нам уж милиционер стал что-то

присматриваться,– сказали двое отправленных на прогулку.

– Сделайте ваше одолжение. В уголок пожалуйте.– И,

обратившись к своему собеседнику, прибавил: – Тихий ангел

пролетел... вы в такой час попали – кассира нету, эти прекратили

выдачу, те еще не начали... В уголке уже всех, знать, укачала.