лавки.

Рядом с незнакомцем стал лавочник.

– Предлагаю собранию кандидатуру товарища Ломова на

должность председателя комитета.

– Просим...– неожиданно вырвалось у Федора, и он,

испуганно оглянувшись на кузнеца, махнул рукой и сел на

дальнюю лавку.

– Вот дьявол-то! – сказал кузнец и почти со злобой крикнул:

– Просим.

Федор со своей лавки увидел уже несколько кулаков.

– Его с первого слова надо бы по шеям отсюда гнать, а они

голос за него подают,– сказал шорник печнику, который совсем

нехотя сказал свое «просим» и теперь с ненавистью поглядывал

на Федора.

– Да что ж там говорить: синяя куртка, дело ясное.

– Вишь, словно начальство какое... карандашом еще стучит,–

говорили в дальнем углу.

128

– Привык командовать-то...

– У нас не покомандует,– сказал Андрюшка, сидя на лавке,

спиной к столу, около Федора, которого он взялся караулить.

– Товарищи! – раздался опять твердый и спокойный голос от

стола.

Некоторые голоса, как бы из протеста, продолжали говорить,

но новый председатель земельного комитета постучал концом

карандаша по столу. Все смолкло, и взгляды всех обратились к

нему.

– Только и берет, дьявол, тем, что карандашом стучит,–

проворчал кузнец.

– Товарищи! Предлагаю сосредоточить денежные

поступления в руках какого-нибудь избранного вами лица,

ответственного перед обществом. В случае же нежелательности

лишних расходов я могу взять это на себя, представляя

еженедельные отчеты.

– Прос...– сказал было Федор. Но карауливший его

Андрюшка поспешно ткнул его кулаком в спину, и он,

поперхнувшись, не договорил.

Рядом с Ломовым стал лавочник, и, так как кругом загалдели

протестующие голоса, он взял из рук избранного председателя

карандаш и постучал им по столу.

– Вот моду-то взяли окаянные,– сказал кузнец.

– Теперь окрутит этих остолопов,– лучше не надо.

– Вырвали бы у них этот карандаш-то.

– Я предлагаю просить товарища Ломова во избежание

расходов принять это на себя. Кто за мое предложение, прошу

поднять руки.

Все молчали.

– Пришел незнамо откуда, первый раз его видим и ему –

денежные суммы,– тихо сказал печник Иван Никитич,

усмехнувшись и покачав головой.

– Прибегаю к поименному голосованию. Иван Никитич,

ваше мнение?

Печник растерянно оглянулся.

– Что ж мое мнение. А мне нужно? Мне все равно, как

другие...

– Значит, хотите просить товарища Ломова?

– Что ж, пущай,– сказал Иван Никитич.

И когда лавочник обратился к другим, он плюнул и

отвернулся.

129

– На какие штуки пошли! – сказал он, обращаясь к

шорнику,– поименное, говорит, голосование. Ведь он же, черт,

видит, что я не согласен, так нарочно взял и прямо с меня начал.

– Оплетать умеют. Им обоим синюю куртку носить.

– В самый раз.

– Товарищи,– продолжал лавочник,– для сокращения ставлю

для всех вопрос: – кто против, поднимите руки.

Все молчали и сидели неподвижно.

– Единогласно...

И лавочник махнул рукой, как бы отрубив что-то.

– Объявляю собрание закрытым.

Все стали нехотя подниматься и расходиться.

– Попали...– говорили мужики, выходя.– И что за народ,

бестолочь. Такого сукина сына на порог пускать было нельзя, а

они его выбирают.

– Его бы, как он пришел, взять бы голубчика под ручки да в

волость. Так и так, мол, товарищ волостной председатель, не

угодно ли вам побеседовать.

– Насчет куртки порасспросить, почему она синяя,– добавил

насмешливый голос.

– Вот, вот...

– Ах, черти бестолковые. Теперь засядет, будет нас гнуть да

карман набивать, и ни черта с ним не сделаешь.

– Главное дело избран единогласно, вот что плохо.

130

Обетованная земля

Солнце еще не поднималось, а в лощине под деревней было

пасмурно и сыро, а уж мужики выехали пахать и сеять – в