Шрифт:
– Что же вы, дьяволы, сидите! – закричал шедший от
паровоза кондуктор,– видите, машина не берет, не можете
слезть?..
– И так вывезет!..– крикнул, стоя на крыше, малый в картузе.
– «И так вывезет»... что ты на лошадь, что ли, засел, болван
не понимающий. Слезай к чертовой матери!
– Под горку идет хорошо, а вот как навзволок, так мука с ним
одна.
Все сошли на насыпь. Поезд постоял с минуту на месте,
подергался судорожно и пошел назад...
– Матушки! Куда ж это он?
55
– За картошкой поехал... гайку не потеряй!..– крикнул вслед
машинисту веселый мужичок.
– Ежели спешить некуда, еще ничего,– можно и подождать.
– Да, подождать. Хорошо вам на крыше-то,– злобно сказала
баба с жбаном,– а тут все молоко розлили, да еще проквасишь
его, покуда довезешь.
– А ты пешком иди, баба молодая, чего машину зря
мучаешь,– сказал веселый мужичок.
– Только вот оскаляться и умеете...
– Пошел!..– крикнул кто-то.
Несколько человек бросились наперерез к поезду и с
озверелым видом, работая локтями, стали пробиваться на
крышу.
– Ах, дьяволы, опять самые хорошие места займут.
– Садись, не зевай! Черт вас побери, окаянные. Разинули
рты! – крикнул кондуктор.
– А мы думали – остановится.
– Останавливайся для вас, а потом опять сначала разгоняй.
Вот бестолочь-то окаянная, ну, никак к порядку не приучишь.
Весь свет обойди, другого такого народу не найдешь.
Старушку затерли, и она, потеряв туфлю, успела только
повиснуть на подножке. Лохматый мужичок, опять раньше
других вскарабкавшийся на крышу, увидев старушку внизу,
крикнул ей:
– Висишь, тетка?
– Вишу, батюшка, слава богу.
И она о плечо поправила съехавший на глаза платок, так как
обе руки ее были заняты держанием за скобку...
Поезд пошел, прибавляя ходу. А сзади бежали, спотыкаясь, с
мешками, и испуганно махали руками те, кто не успел на ходу
прицепиться.
– Догоняй, догоняй, тетка! – кричал малый в картузе,
держась за трубу, как за мачту.– Ах ты, мать честная, вот так
подвезли тетеньку!
Какой-то человек в бабьей кофте посмотрел на оставшихся и
сказал:
– Ну, беда теперь с плохими ногами.
– Тут и с хорошими голову потеряешь.
– Вот как народу поскидает побольше, все, может, лучше
пойдет.
– И то как будто расходиться стал.
56
– Разойдется... Тут под горку.
Все замолчали и, оглядывая свои мешки, стали прочнее
усаживаться.
– ...Не тяни за плечо...– раздался голос снизу, где висели, как
виноград, люди на подножках.
– Потерпишь, что же мне, оторваться, что ли...– сказал
другой голос.
– О, господи батюшка, того и гляди, руки оборвутся. А тут
этот домовой разогнался.. Куда его леший так понес? Холера
проклятая!
– На кульерском едем!
Поезд, шедший под уклон, все прибавлял ходу и наконец так
разошелся, что поднял за собой целый ураган крутившихся в
воздухе бумажек и пыли.
Вагоны дребезжали и ныряли из стороны в сторону.
Разговоры на крышах прекратились. Пассажиры притихли и,
как гонщики, плотнее надвинув шапки и сощурив глаза,
смотрели вперед.
– Куда его нечистые разнесли!
– Эй, куда ты так расскакался! Головы, что ли, сломить всем
хочешь! – кричали с крыш машинисту.
– «Расскакался»,– передразнил с тормоза угрюмо кондуктор,
стоявший, как в метель, с поднятым от пыли воротником
шинели.– Что ж он изделает, когда тормоза не действуют? Не
понимает ни черта, а тоже глотку дерет.
– А тут какого-то черта догадало еще крышу полукруглую
сделать. Ухватиться не за что.
– Что ж они не могли хоть какие-нибудь держалочки
устроить?
– Нешто они об публике думают!..
Впереди показался полустанок. Кондуктор схватился было за
тормоз, покрутил несколько времени, потом плюнул и махнул