Шрифт:
этого разговора и мягко журил Федоровича: — Плохо
еще, Антон Брониславович, мы этих ребят знаем, очень
плохо. Они же почти взрослые.
— В том-то и дело, что почти, — ворчал Федорович.
Он по-прежнему был против юношеского развед-
отряда.
До середины октября все Яшины товарищи,
прошедшие через бадаевское «сито», изучали подрывное дело,
учились изготавливать мины, стрелять, бесшумно
передвигаться, устраивать тайники, вести наблюдение, умело
уходить от преследования.
— Стрелять вам каждый день не придется, —
предостерег их капитан. — Все на первый взгляд будет буд-
ничнее, проще. Придется много ходить, внимательно
смотреть, ко всему прислушиваться и все хорошо запо-
16
минать. И, разумеется, соблюдать строжайшую
дисциплину, беспрекословно выполнять приказы своего
командира. Его слово, — Владимир Александрович кивнул
на Яшу, — мое слово...
РАДИОГРАММА В ЦЕНТР
Радиограмма В. А. Молодцова-Бадаева в Москву от
13 октября 1941 года:
«Партизанский отряд располагается в катакомбах
близ села Нерубайского, в шести километрах от
главного входа. Доставка оружия и продовольствия
закончена. Телефонная связь с постами охраны и наблюдения
установлена. Для работы в городе сформирована
молодежная группа. Во главе поставлен Яков Гордиенко,
смелый и энергичный парень».
ПАРТИЗАНСКИЕ ХОРОМЫ
В ночь на 16 октября Яша ушел в село Нерубай-
ское. Там, около церквушки, он должен был
встретиться с Бадаевым, чтобы получить последние инструкции
и наставления.
— Новоселье у нас, — крепко пожимая ему руку,
сообщил Бадаев. — Может, прогуляешься по нашему
подземному царству?
В обрывистой, окруженной виноградниками, садами
и баштанами балке возле Нерубайского они спустились
в катакомбы.
— Стой! Кого несет, ядрена-матрена! — остановил
их глуховатый голос, когда они углубились в штольню.
— Это я, Бадаев, — назвал себя командир.
— Какой там еще Бадаев, забодай тебя комар!
Ежели Бадаев, называй пропуск, а то пальну! —
рассердился тот, кто стоял за поворотом.
Владимир Александрович назвал пропуск, услышал
отзыв, и из-за поворота мигнула «летучая мышь»,
высветив фигуру бородатого старика с винтовкой в
руках.
— Правильно действовали, товарищ Гаркуша, —
похвалил командир часового. — Только вместо «Кого
несет?» следует говорить: «Кто идет?» А уж «ядрена-
матрена» — это лишнее, можно и без присказки. И что
за выражение — «а те пальну»? По уставу как?
2 Б. Поляков
17
— Что ты мне, товарищ командир, про устав, ядре-
на-матрена? — опершись на винтовку, как на палку,
заулыбался партизан. — Меня, старика, все равно под
устав не обстругаешь.
Владимир Александрович тоже улыбнулся и,
пожелав деду ни пуха ни пера, направился с Яшей по
штольне дальше, в глубь лабиринта, освещая перед
собой путь электрическим фонариком.
С каждой сотней метров кровля штольни
понижалась, неумолимо и властно придавливая путников к
земле. Дышать становилось все труднее.
Внезапно они наткнулись на баррикаду, из бойницы
которой на них грозно глядел зрачок пулемета.
— Стой! Пропуск?
— Шаланда. Отзыв?
— Штык.
Из-за баррикады навстречу командиру вышел Иван
Петренко с «летучей мышью». Он заведовал всем
оружием, находившимся в распоряжении отряда. В
катакомбах все знали Петренко, мастера спорта,
превосходного стрелка. Это он научил всех партизан стрельбе по
мишеням.
— Ну как, привыкли к новому месту? — спросил
его командир.
— Какое там! — Петренко махнул рукой. — Так и
кажется, что кто-то пялит на тебя глаза из темноты.
Так бы ему, сукину сыну, и врезал прикладом по его
противной роже... Гитлера бы сюда, в эту могилу, пусть
бы лучше он привыкал. Верно я говорю, Яша? Уж мы