– Вы, уважаемый...
– спокойно продолжал Шамсутдин.

110

Берды оглядывался по сторонам. Он еще не придумал себе нового имени. Он скрывался от Ишана

Халифы, от его людей, от местной полиции.

– Берды убит. . - хрипло, растерянно произнес хозяин. Но произнес неуверенно, как-то по-детски,

заранее зная, что этим словам никто не поверит. Шамсутдин даже не обратил внимания на лепет

грузного, заросшего седой щетиной человека.

– Я пришел один...
– сказал Шамсутдин.
– Понимаете, Берды. Пришел один, от муфтия Садретдин-

хана.

Берды, придерживаясь за стену, опустился на потертую кошму.

В доме давно не убирали. На земляном полу лежал заметный слой песка. В спутанном ворсе

застряли хлебные крошки, травинки.

В углу пес неторопливо грыз кость, не обращая внимания на людей.

Берды уселся, скрестив ноги.

– От муфтия Садретдин-хана...
– повторил Шамсутдин.

– Разве он жив?
– спросил Берды.

– Святой отец жив. Он находится в ссылке.

– Зачем я ему нужен?

– Вы ему очень нужны.

Берды тяжело засопел. В темной, тесной клетушке Шамсутдин увидел, как багровеет шея, наливаются

кровью уши, щеки...

– Нужен?
– шепотом переспросил Берды и вдруг взорвался: - Очень нужен! Старые шакалы вспомнили

обо мне! Вспомнили!
– Захрустели пальцы. Берды словно проверял их: крепки ли... Секунда, вторая - и он

вцепится в горло Шамсутдина.

Шамсутдин вздохнул, укоризненно покачал головой:

– Святой отец знает о вашем бедственном положении. Он посылает вам благословение и деньги.
–

Шамсутдин рассчитывал небрежно швырнуть мешочек с монетами к ногам бандита, но наступила

критическая минута, когда каждый жест гостя хозяин истолкует по-своему. Лучше сказать о деньгах сразу,

вначале.

Деньги были нужны Берды. Оторванный от друзей и земляков, «мертвец» не мог ничего предпринять,

не мог мстить, бежать, прятаться в более удобном месте.

– Что хочет от меня святой отец?
– хмуро спросил Берды.

В этом мире деньги не бросают ни живым, ни мертвым просто так, ради сострадания.

– У святого отца муфтия Садретдин-хана есть враг.

– Ишан Халифа?
– усмехнулся Берды. Он пришел в себя. Он уже мял в широких ладонях кожаный

мешочек, ощущая твердый металл солидных монет, шуршание бумажек.
– Чьи?
– отвлекся от главного

разговора Берды.

Шамсутдин понял, что речь идет о бумажках.

– Немецкие...

Берды, довольный, качнул головой.

– Ишан Халифа?
– повторил он.

– Да...
– ответил Шамсутдин.

– К нему не подойти...
– нахмурился Берды.

– Не нужно подходить...

Берды непонимающе посмотрел на Шамсутдина. Потер лоб, грязный, рассеченный шрамом,

приподнял густые брови.

– Нам нужно узнать о делах Ишана Халифы.

Берды хмыкнул:

– Хорошие дела у Ишана. Очень хорошие. Сотни всадников. Он готов броситься на Советы хоть

завтра. У него много оружия. Немцы дали.

Берды говорил со злорадством. Деньги он спрятал за пазуху и сразу стал независимым, гордым.

Только изредка дергалась левая бровь.

Загнанный, затравленный, запуганный шакал... Он еще не решился вылезать из своей норы. Он

много, с надрывом говорит о силе войска Ишана Халифы. Конечно, преувеличивает. Но Ишан Халифа

долго работал, собирая свои сотни.

А вдруг, имея деньги, Берды сбежит в одну из соседних стран?

Нет, пожалуй, он здесь сидел не только в ожидании чьей-то случайной помощи. Такой человек должен

отомстить.

– Я не верю муфтию, старой крысе, - неожиданно сказал Берды.
– Не верю Ишану... Каждый из них

хочет первым вернуться домой, захватить землю. Но они сдохнут здесь, на чужом песке. Они друг другу

перегрызут горло.

Шамсутдин промолчал.

– Хорошо...
– уже тише заговорил Берды.
– Я помогу.

Ишан Халифа встретился с Расмусом в одном из поселков, расположенных недалеко от столицы.

Опытный разведчик выслушал короткий доклад главаря туркменских эмигрантов. Ишан Халифа умел

держать себя и при встречах с иностранцами. Холеные пальцы перебирали четки. Эти пальцы не сожмут