тик, у нас на улице есть один мальчик Илиеш, у него

мама очень больна, а отец в тюрьме. Ты не думай,

что он в тюрьме потому, что он сделал что-то плохое.

На нашей улице говорят, что он коммунист. Рабочие

говорят об этом всегда тихо, они говорят, что комму¬

нисты самые лучшие люди на свете. А ты когда-ни¬

будь видел коммуниста? Ну вот, так у этого маль¬

чика Илиеша мама очень больна, прошу тебя, бра¬

тик, пошли ей лекарство, чтобы она выздоровела.

Ведь в Москве жалеют бедных людей. Я слышала,

как папа Никушора говорил, что там вылечивают от

всех болезней и что доктора в Москве все умеют де¬

лать и что они денег не берут.

А еще прошу тебя, когда ты снова будешь петь по

радио, напиши нам раньше, чтобы мы могли послу¬

шать.

Целую тебя. Твоя сестра

Флорика».

Флорика подула на строчки, чтобы они скорей

высохли, сложила листок вчетверо и вложила в кон¬

верт.

Заклеив конверт, она задумалась: какой адрес

написать?

Обмакнув перо, Флорика старательно вывела:

«Москва».

Ей почему-то очень приятно было писать название

этого города. И снова перо замерло над конвертом.

Подумав немного, она приписала: «Думитру Морарь,

который поет по радио».

Флорика осталась довольна. С таким адресом

письмо обязательно дойдет.

Она отнесла тетрадь на подоконник, где лежали

остальные тетради и учебники Георгиеша. Но вдруг

заметила на обложке тетради два чернильных пятны¬

шка. Флорика взглянула на свои пальцы. Они тоже

были в чернилах. Она вытерла их бумагой, но пятна

остались. Флорика осторожно взяла письмо и вышла

из дому. Перескакивая через дождевые лужи, она

добежала до угла. На углу висел почтовый ящик. Он

был выкрашен в красно-желто-синий цвет. Флорика

опустила письмо, и ей представилось, что оно тотчас

же, в ту же минуту отправилось в путь к брату в

Москву.

ГЛАВА 20

НОЧНЫЕ ГОСТИ

Моросил мелкий, но частый дождик. Он окраши¬

вал стены домов, афиши, вывески в темносерый цвет.

В шуме дождя возникла песня. Песня приближа¬

лась. Ее пели хором.

Из-за угла показалась колонна солдат.

Впереди шагал толстый плутоньер-мажор. Сол¬

даты пели громко, с выкриками, но лица их, по кото¬

рым струились капли дождя, оставались безучастны¬

ми, безразличными, словно окаменелыми. Большин¬

ство солдат были одеты в рваные гимнастерки. Пос¬

ледним прихрамывал босой цыган с испуганным ли¬

цом. Он старался шагать в ногу с колонной, но то и

дело сбивался.

Петрика стоял на ступенях дома Гримальского

под железным навесом и глядел на солдат. Ему часто

приходилось видеть шеренги замученных, оборван¬

ных солдат. Они всегда заставляли его глубоко за¬

думываться.

Колонна поравнялась с домом Гримальского.

Плутоньер-мажор молодцевато повернулся ли¬

цом к шеренге и крикнул:

— Что вы словно панихиду поете, чорт бы вас

забрал! А ну-ка живей, веселей!.. Отбивайте шаг!.

Раз, два, раз, два... Эй, Мирческу, что ты плетешь¬

ся, как дохлая лошадь!.. Мало я тебя учил!

Он остановился, пропустил часть колонны и, по¬

равнявшись с худым солдатом, начал командовать:

— Раз, два, раз, два... Ах, ты нарочно! — вдруг

закричал он.— Вот я тебе покажу! — и кулак плуто-

ньера с размаху опустился на голову солдата.

Солдат повалился на мостовую. Фуражка упала

с его головы в грязь.

Колонна прошла мимо.

— Раз, два, — звучал голос плутоньера,— я вас

всех изувечу... научу, как ходить... раз, два, раз,

два...

Колонна удалялась. Голос плутоньера звучал все

глуше и глуше.

А дождь все лил — мелкий, частый, бесконечный.

Петрика подбежал к упавшему солдату. Тот мед¬

ленно приподнялся и сел на мостовой, потом поднял

и надел фуражку и молча поглядел на Петрику.

— Идем к нам... вот здесь, напротив, обсушишь¬