— Итак, вы не рекомендуете обсуждать статью на ученом совете? — вернулся к своей мысли Сирченко.

Это была явная бестактность. К счастью, Сергей Акимович не принадлежал к числу слишком впечатлительных.

— На ученом совете, — сказал он без упрека и осуждения, — наверное, прежде всего следует ставить проблемные вопросы, нацеливать кафедры на активную и актуальную деятельность...

Потом разговор перешел на хозяйственные темы. Сирченко, словно почувствовав облегчение, предложил посмотреть, как ведутся восстановительные работы в актовом зале, зайти в университетскую типографию. Ректор поддержал секретаря партбюро и первым встал с кресла...

— В самом деле, давайте посмотрим, — согласился Сергей Акимович и тоже встал. — А после этого я хочу встретиться с вашими студентами из общежития. Вы давно там были? — обратился он к Сирченко.

— Бываю... — начал Сирченко, но в груди у него вдруг захрипело, его снова начал душить астматический кашель.

— Я посещаю общежития по пятницам, — откашлявшись, продолжил секретарь партбюро незаконченную фразу.

Сергей Акимович не ответил. Они шли по коридору в актовый зал — ректор немного впереди, за ним Кипенко, рядом с ним — тяжело дышащий Сирченко. Ректор рассказывал о восстановительных работах, о трудностях с приобретением материалов, особенно красок для фресок.

— Вы как главный прораб, — пошутил Кипенко, но пообещал кое в чем помочь.

Когда спускались в вестибюль, столкнулись с Жупанским. Увидев ректора, профессор остановился, отступил на шаг в сторону, почтительно склонил голову. И вдруг его глаза встретились с Кипенко. Профессор снова поклонился.

— Как дела? Как здоровье, Станислав Владимирович? — спросил секретарь горкома, поздоровавшись с профессором, как с давним своим знакомым.

— Хвастать не буду, но ничего — двигаюсь, стало быть, жить можно.

Перед Сергеем Акимовичем стоял теперь вовсе не немощный человек, какого он недавно встретил в парке. На лице профессора не было и следов болезненной бледности, в глазах играли огоньки.

— Это очень приятно слышать, — искренне обрадовался Кипенко. — На той неделе я жду вас. Помните нашу договоренность?

Жупанский снова вежливо поклонился, но огоньки в глазах угасли, с лица исчезла улыбка.

— Конечно, помню, — сдержанно подтвердил он. — А в какой именно день и в каком часу разрешите прийти?

— Лучше всего в пятницу вечерком или в субботу... тогда с утра, — Кипенко пытался подбодрить немного растерявшегося профессора. — Если вас устраивает это время, Станислав Владимирович, — добавил он.

— Хорошо, я буду в субботу. Тем более что в этот день у меня нет лекций.

Жупанский еще раз вежливо поклонился Кипенко, ректору и как-то неопределенно покосился на Сирченко...

После беседы с руководителями университета, знакомства с ходом восстановительных работ в актовом зале Сергей Акимович поехал в общежитие. Он решительно отказался от того, чтобы его кто-нибудь сопровождал.

— Хочется поговорить со студентами откровенно, — аргументировал свой отказ Кипенко, — а если появимся вместе, будет слишком официально и разговора не получится.

Руководители университета в конце концов согласились с секретарем горкома. Однако сигнал в общежитие успели дать. Войдя в коридор главного корпуса, Сергей Акимович догадался, что здесь его ждут: суетились уборщицы, дежурный вахтер, услышав его фамилию, начал предупредительно объяснять, где расположен красный уголок, как там хорошо, какой уют в студенческих комнатах и столовой.

— Все у них есть: и для занятий, и для развлечений; интересную книжку тоже можно почитать... Такое раньше и не снилось. А я здесь, почитай, двадцать лет работаю. Вот, прошу вас, проходите в красный уголок — вот так прямо и прямо. Я вам сейчас покажу.

Кипенко поблагодарил, сказал, что ему хотелось бы заглянуть в какую-нибудь студенческую комнату.

— Вы хотите посмотреть, как они живут? — догадался старик и, видимо, обрадовался своей проницательности. — Дай боже, чтобы всюду студенты так жили, — добавил он многозначительно.

Сергей Акимович прошелся по коридору, постучал в дверь, за которой слышна была громкая беседа.

— Войдите! — донеслось из комнаты.

То, что Кипенко увидел, сразу напомнило ему собственную молодость: студенты, столпившись вокруг стола, о чем-то жарко спорили. С приходом Кипенко спор прекратился, но, наверное, ненадолго.

Сергей Акимович назвал свою фамилию, сказал, что хочет поговорить со студентами, если у них найдется для этого время. Студенты засуетились, начали наводить на столе порядок, извиняться.