их богам. Возрадовались тому Славичи: пришлось по душе новое место и служителям

богов, и значит то, что места эти от ныне и во веки веков словенам принадлежать будут.

Стрый с набольшими расположился на траве перед расстеленными перед ними

выбеленными и вышитыми льняными скатертями. Хозяюшки уж расстарались по

причине первого здесь осеннего праздника, настряпали брашна 13от душеньки.

Стояли здесь и блюда широкие плоские с рыбой вареной и печеной, соленой и

копченой, мясом дичины и свиным – мягким, сладким, домашним, а уж птицы разной

да мелкого зверья не перечесть. И все это горой, да посреди длинной дороги-скатерти.

Но главным ее украшением являлась гора из хлеба. За ней-то и должен был прятаться

большак, вопрошая у сородичей видать ли его за той хлебной горой? Коли увидит кто

хоть краешек его одежды – скажет. Тогда Стрый пожелает Славичам на будущий год еще

большую гору из караваев испечь, а коли не увидит: к добру – знать легко переживет

его род-племя грядущую зиму. Тогда уж они ему пожелают, чтобы и в следующем году

не было его видать за горами хлебушка пшеничного.

Украшали стол и глиняные красавцы-горшки с кашами да киселями, студнями да

юшками наваристыми.

Стояли в центре стола и огромный расписной ковш с медовухой пенной и с малыми

ковшами-утицами вокруг него, и братины – точеные чаши – с пивом и пожеланиями не

упиться и вовремя от стола убраться, искусно выписанными на их крутых боках.

12 Плищь – шум, крик.

13 Брашна - еда, кушанье, яство, съестное.

42

Неспешно вели беседу промеж себя старшие мужи племени Славичей, наблюдая как

мужчины помоложе учили Кома и его ватагу уму-разуму.

Изгалялись они на славушку, гоняя по земле шапки ребят, которым предстояло по

первому снегу в лес отправиться, да таская их за ноги. А с Кома так и портки стянули, да

в одной-то рубахе заставили по земле ползать, в пыли плавать. Так уж исстари повелось

– коли не стал еще мужиком: не лезь поперед старших, не кричи бранное слово, когда и

старшие-то молчат.

Вот такие игры-посмешища и ломают слишком горделивых, да спесивых, приучают

над родичами не возвышаться, не мнить себя умнее других. В роду-племени все равны.

Нет здесь ни слишком умных, ни явных дураков. А коли уж возомнил из себя чего

лишнего, да поперек старшего слова выперся – так и получай за то при всем народе

науку глумливую вицею тонкой, звучно по голому заду хлещущей.

После молитв и прославлений Родовых Богов, приняли волхвы частицу священного

огня Великого Солнца Даждьбога с крыльев Матери Славы и зажгли великую краду,

которому каждая семья принесла свой дар-жертву, благодаря богов за благополучие и

достаток.

А после уселись все за пир горой, пили ели родичи, веселились от души, песни пели

да плясали до самого вечера. А как пала на землю первая тень вечерняя, так жены с

детьми по домам разошлись, а мужчины остались суд рядить, серьезный разговор

говорить. И был тот мужской совет очень важным, потому как в это время сами боги

помогали принять верные решения, пособляющие роду прожить весь следующий год в

мире, без скудости и голода.

Первым делом выслушали разведчиков, которые были направлены во все стороны от

места их поселения. Они и рассказали о том, какие люди живут по соседству. Оказалось,

что не одни Славичи поселились в этих краях, и другие словене облюбовали здешние

светлые и густые леса. Несколько таких селищ было обнаружено разведчиками, но,

слава богам, стояли они на достаточном расстоянии, чтобы не мешать друг другу. Это

было и хорошо, и плохо. Хорошо – потому как теперь не было необходимости стеречься

своих же парубков, которые во время посвящения нападают на поселения людей,

грабят и порой даже убивают. Да и девок в жены лучше из другой славянской семьи

брать, воруя их во время таких набегов. Плохо – потому что теперь и самим стеречься

придется – ведь и в тех селищах парубки имеются и им тоже могут приглянуться их