Возьмём, например, географический фактор. Что здесь самое важное? Это, конечно, огромность равнинных пространств («бремя пространства» и «бремя природы», согласно мнению И. Ильина), на которых сформировалась русская нация, их открытость, отсутствие естественных границ и, что самое главное, срединное положение России между Востоком и Западом, Севером и Югом. С одной стороны, однообразие природных форм на огромной Восточно-Европейской равнине (называемой также Великой Русской равниной), отсутствие сколько-нибудь значительных препятствий (гор, возвышенностей или каких-либо резких переходов, границ) вело, как отмечал еще историк С. М. Соловьёв, к единообразию занятий населения, а через них и к единообразию обычаев, нравов, верований. Равнинные пространства, а также разветвлённая система рек, на берегах которых селились восточнославянские племена и строились города, затрудняли обособление территорий, способствовали единству народа и государства.

С другой стороны, обширность территории, суровость климата, огромные непроходимые леса и постоянная внешняя угроза: нападения то кочевников с юга, то монголо-татар с востока, то шведских и немецких феодалов с северо-запада – серьёзно затрудняли в течение длительного времени освоение этих гигантских пространств и создание крепкого, хороню организованного государства.

Обширные равнинные пространства (при отсутствии здесь в те далёкие времена каких-либо иных государственных образований) были сравнительно легко и быстро заселены русским народом. Однако очень нелегко давались ему их организация и освоение, а также защита границ огромного государства. Дело в том, что в неблагоприятных географических, природно-климатических и демографических условиях трудно было создавать достаточные запасы излишков продукции и потому государственная казна всегда испытывала дефицит средств. Кроме того, постоянная опасность внешней агрессии предопределяла ещё и очень высокий уровень военных расходов. Так, в XVII в. они составляли, например, половину, а при Петре I даже три четверти (!) доходов государства. К этому следует добавить, что разница в историческом возрасте Западной Европы и России обусловила необходимость форсированного развития последней на протяжении нескольких последних столетий. Именно на решение этих задач и уходили все силы русского народа, что истощало его творческий потенциал, держало в постоянном напряжении.

По существу, получилось так, и об этом говорит вся история России, что внешняя деятельность русского человека была полностью подчинена государственному интересу, сопровождалась, по словам Н. Бердяева, «подавлением свободных личных и общественных сил». Действительно, сколько сил нужно было для борьбы с: монгольскими ордами, для собирания земель в Смутное время, в период создания империи Петра I. Да и в советское время сколько сил было отдано освоению огромных территорий в Сибири и на Крайнем Севере, созданию в кратчайшие исторические сроки индустриальной сверхдержавы. В результате, по выражению В.О. Ключевского, «государство крепло, народ хирел».

Как видим, здесь можно говорить о прямой связи географических, исторических, политических и социально-экономических факторов. Кроме того, важно признать и другое характерное свойство русской истории. Оно состоит в том, что в течение длительного времени силы русского человека по обустройству своей жизни оставались как бы в потенциальном, не актуализированном состоянии. Размышляя о судьбе и призвании России, русские мыслители XIX в. утверждали, что эта потенциальность и невыраженность могучих сил русского народа есть залог её великого будущего. Они верили, что русский народ обязательно проявит себя и скажет миру своё слово. И во многом они оказались правы.

Обратим внимание ещё на один парадокс. С одной стороны, широкая вольность равнинных пространств формировали широту, щедрость и открытость русской души, а также ещё одну её очень существенную черту – созерцательность, а суровый климат – стойкость и умение преодолевать значительные трудности. Герой рассказа А.П. Чехова «Мороз» по этому поводу говорил: «Многие хорошие качества русского народа обусловливаются громадными пространствами земли и климатом, жестокой борьбой за существование… Это совершенно справедливо!». С другой стороны, необъятные пространства (бесконечные заснеженные равнины и дремучие леса, тянущиеся на десятки и сотни километров) подавляли эту душу, порабощали её: «Страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин!» (А.С. Пушкин. «Бесы»).

В результате (наряду с действием и других факторов) в русском человеке не выработалась европейская расчётливость и прагматизм, способность к экономии времени и пространства, интенсивность культуры. Ибо широта русской земли и души открывала путь к экстенсивной, а не интенсивной работе.

Таким образом, можно говорить о том, что внешний географический и природно-климатический фактор стал одновременно внутренним духовным фактором русского человека. П.Я. Чаадаев писал по этому поводу; «Есть один факт, который властно господствует над нашим историческим движением… это – факт географический». В этой связи обратим внимание на ещё один противоречивый момент в русской жизни. Народ – земледелец, привязанный (в буквальном и переносном смысле) к своей земле, приверженный своей «малой родине», тоскующий по своей родной стороне и не жалеющий жизни своей для её защиты, в то же самое время постоянно передвигался. Преодолев тысячи километров суровых, бескрайних просторов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, русские первопроходцы уже о XVIII в. вышли к Тихому океану, пересекли Берингов пролив, прошли Аляску и даже продвинулись на сотни километров на юг вдоль тихоокеанского побережья Северной Америки, основав там целый ряд поселений, в том числе знаменитый Форт Росс. На протяжении всей славянско-русской истории «передвигались» и столицы государства: Киев, Владимир, Москва, Санкт-Петербург и вновь Москва.

Историческая деятельность русского народа всегда осуществлялась и осуществляется сегодня в пространстве, находящемся на стыке между Востоком и Западом, и, естественно, испытывает на себе их цивилизационное влияние. Может быть, именно поэтому перед русскими, как ни перед каким другим народом, на крутых поворотах истории всегда с особой остротой вставала проблема выбора пути развития. Тем не менее Россия, как мы уже отмечали, не пошла ни по пути европейского социального прогресса, ни по пути, характерному для азиатских стран, вырабатывая свой путь и создавая свою, самобытную культуру. В этом смысле пример России опроверг знаменитую сентенцию английского писателя Р. Киплинга о том, что Заггад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им никогда не сойтись.

Заметим, что, несмотря на сложность и противоречивость отношений России с Западом на всём историческом пути (включая и сегодняшний день), русский народ по своим истокам и сущности несомненно европейский. Это подтверждается и генетическим, и культурным, и лингвистическим сходством, принадлежностью к единому христианскому миру, а также тесной взаимосвязью исторических судеб. Видный современный политический деятель Жак Сантер – Председатель Еврокомиссии и член Конвента, который разрабатывал архитектуру единой Европы и её Конституцию, в одном из своих интервью в мае 2003 г. заявил: «Россия многократно доказывала, что она во всех отношениях находится в Европе, является её составной частью! Россия на протяжении всей истории проводила четкую европейскую политику, влияла на обстановку на континенте,, Россия сама по себе является неотъемлемой частью европейской цивилизации – с высокой культурой, литературой, искусством. Одним словом, конечно же, Россия – это Европа».