– Стой!
– Внезапно крикнул Корнелиус Антону.
– Замри!

В темноте перед ними, в овраге маячил дрожащий бледный огонек, не спеша приближаясь. Бежать было решительно невозможно, в темноте можно было налететь на что-нибудь или свалиться куда-нибудь, а фонарей друзья не взяли, чтобы не привлекать к своим шараханьям по кладбищу лишнего внимания. Оба замерли на месте. Огонек, покачиваясь, то прижимаясь к самой земле, то подлетая, не спеша плыл к ним. Внезапно, метрах в пяти от друзей, огонек погас.

– Не смотрите на него.
– Трагическим шепотом проговорил дядюшка Корнелиус.

– На кого?
– Так же шепотом спросил его Антон.

– На него!
– Из сумрака выплыла серая, едва различимая, но все же ощутимо плотная фигура. Пародия на человека - существо коренастое, безобразно пузатое, с несоразмерно маленькой головой на короткой, бычьей шее и с совершенно плоским блином лица. Оно неуклюже и совершенно бесшумно переступало своими кривыми ногами-тумбами, выставив вперед длинные, обезьяньи руки, как бы щупая воздух. Постоит несколько секунд, шаря руками перед собой, сделает пару неуверенных шагов, снова встанет.

Антон и Магомед уставились на странное существо во все глаза. Отчетливо пахнуло холодом.

Существо сделало еще шаг, другой и остановилось буквально в метре от них. Оно опустило руки, заворочало по сторонам головой. Лишенное рта, носа и глаз лицо оборотилось к людям. Казалось, туманный призрак принюхивается. Маленький, неуверенный шаг в их сторону...

Антон торопливо отвернулся, схватил Магомеда за плечи и также развернул его спиной к призраку. Сделать и то и другое было чертовски тяжело, Антон физически, до боли чувствовал присутствие за спиной чуждого, недоброго. Он напрягся, вжал голову в плечи, ожидая не то удара в спину, не то чего-то во много раз худшего. Поглощенный этим ожиданием он не заметил, в какой момент ощущение присутствия за спиной исчезло.

– Идем далее.
– Проговорил Корнелиус, кажется, с облегчением.

– Кто это был?

– Какая разница? Важно то, что он покинул нас. Можешь называть его Хозяином кладбища, если тебе так интересно. Но лучше не делай этого сейчас и вслух. Здесь бродит множество инфернального народа, притянутого сюда силой этого места. Хорошо хоть, Лесной бабы я не ощущаю рядом.

– Кого?!

– Бабы-Яги. Это сильные колдуньи, духовидцы. Наполовину люди, наполовину нелюди, ушедшие от людей в леса и обретшие там Силы. Они живут по глухим местам и редко общаются с людьми, но немногие из встретивших их могут когда-либо рассказать об увиденном. Встреть мы одну из Лесных баб, разворотом к ней задом, к лесу передом мы бы не отделались. В глухих вятских лесах и в Покамье в мои времена их жило достаточно много.

До слуха компаньонов из наплывшего к ночи из оврагов тумана донесся отдаленный плач, вроде как детский, едва слышное эхо.

– Че это?
– Насторожился Магомет.
– Плачет кто?

– Это с той стороны, откуда мы пришли, - Неуверенно сказал Антон.
– Кажется.

– Верно. - Подтвердил Корнелиус и замолчал. Потом уронил.
– Дети. Те, что не нашли покоя. Не обращайте на них внимания.

– Легко сказать...
– Проворчал Антон.
– Не обращай внимания, Маго, это просто дети. Беспокойные. Ремня на них нет! Корней, скоро мы там?

– Уже почти пришли... я чувствую. Еще немного в сторону... Здесь!

И под компаньонами разверзлась земля, осыпаясь в глубокую яму. Сия пучина поглотила их обоих.

15 июня То же время. Пермь. Егошихинское кладбище.

Провалились они довольно глубоко и довольно больно ударились при падании. Падение же подняло целое облако пыли, какой-то трухи, от которой немилосердно драло горло и ело глаза.

С трудом встав на ноги, Антон принялся хлопать себя по карманам, но никак не мог отыскать зажигалку. Магомед негромко матерился в углу и света от него тоже не исходило. Антон совсем уж было отчаялся, но тут вспомнил про волшебное кольцо, которое так и носил на пальце с тех самых пор, как хвастался им перед Магомедом.

– Ашасса, - Синяя полоска кольца превратилась в синюю ладонь, свечение стало сильнее, и вскоре магический светоч немного разогнал окружающую тьму, осветил лицо и верхнюю половину Антона. Неверный этот, призрачный свет, правда, делал Антона похожим на мертвеца, резко, как череп, подчеркивая контуры лица и оставляя глубокие тени во впадинах глазниц. Ну, тут уж ничего не попишешь.

Из темноты выступили трухлявые бревенчатые стены сруба, внутрь которого они провалились, покрытый толстым слоем пыли и древесной трухи пол, осевшая, рассеченная глубокими трещинами русская печь, занимавшая большую часть комнаты. Тут же лежали обломки досок и насквозь прогнивших бревен, какие-то полные непонятного дрязга развалившиеся ящики.

– А вот и изба!
– Обрадовался дядюшка Корнелиус.
– Я же говорил! Вот печь, вот полати, на полатях лежит Яшка, поганец. А ну, Яшка, щучий сын, признавайся, куда дели шкатулку мою? Где Ивашка шлендрается?

Антон недоуменно вертел головой по сторонам, Магомед тоже поднялся на ноги и стоял спиной к разваленной печи, достав из поясной кобуры пистолет. Позади него, в куче мусора и прелых досок, что-то закопошилось, зашуршало.

– Ай, билят!
– Магомед отскочил, резко развернулся, направил пистолет в сторону источника звука.