Соня, тряхнув пышными иссиня чёрными кудрями, флегматично проговорила: 'Шоб ты был здоров, как мои ноги, Эдя', - и удалилась, позвякивая стаканами.

– Эдик - король, - прокомментировал Игрец, заново прокручивая в памяти всё, что случилось на площади.

– Почему король?
– удивился Ёся.

Игрец пояснил, следя за Быстрицким:

– Потому что хорошо устроился. У мороженщика гешефт на мороженом, у Миши - на кофе, Сёма бесплатно раздаёт билетики и получает за это жалованье в муниципалитете, но это ширма. На самом деле гешефт на туристах делает королева, а Эдик... Эдик король. Так ведь, Эдуард? Всё это твои люди.

– А, я понял, - Циммерман глубокомысленно покивал.
– Это была инсценировка - с билетиками, люком, снайперами, обыском... Но зачем? Только чтоб обеспечить Соне клиентуру?

– Вот, - сказал Быстрицкий. Теперь ты у меня понял, что ты не понял. Пс! Слушай сюда...

Быстрицкий сделал знак Циммерману, чтоб преклонил слух. Тот послушно подставил ухо, Игрец придвинулся тоже.

– Сонина клиентура у нас теперь тоже ширма, - интимно шепнул Эдик.
– Вы видели, что на Земле за шмон с этими шариками? Мне это не нравится. Мне так это не нравится терпеть, что я прямо не могу терпеть. И не буду. Я им прочищу уши, они у меня услышат... Соня?

Перед королём со стуком возникла миска персиков.

– Соня, ну что ты меня прямо мордой в миску?

Королева пожала плечами: 'Ой, только не надо скандалить за такие мелочи при людях', - и рядом с персиками возник виноград: две грозди чёрного, как Сонины глаза, и две грозди с янтарным отливом.

– Кушайте персики, - пригласила Соня.
– Хорошие персики, от них ещё никто не помер.

Она ушла, Быстрицкий проводил её взглядом, затем потянулся к винограду. Он отрывал янтарные виноградины, бросал в рот, раскусывал, и чавкая: 'Так за что я?.. мца-нца... Да, про шариковых уродов... мца... Я не я буду, если не прочищу им уши... мца-нца... Они у меня услышат...

Игрец поймав на лету виноградину, сказал:

– На Терране уже услышали.

Быстрицкий пожевал пустым ртом, смутился. Взял персик, повертел его в руке и, глядя в стол:

– А что такое на Терране? Блокада...

– Вот именно, - перебил Игрец.
– Ты здесь виноград жрёшь, а там... (он стал по одной отрывать чёрные виноградины) Дирк Стрикленд убит, Одри Уэлш убита - ты же её застал в посёлке?

– Одри? Которая в том сезоне нанялась к Сабасу? Убита?

– И сам дон Сабас тоже. Том Хэдли, Дэвид, Эндрю, Алек Легран.

Игрец отрывал чёрные виноградины по одной и отправлял в рот. Сок тёрпкий.

– Алек?!

– И это только те, о ком я знаю. Про Ван Хорнов не в курсе, спаслись или нет, и что с ними сейчас, про Лауру, дочку дона Сабаса, тоже. Про твоего связного, про Ричарда...

– Дикки Мэлони? Что с ним?

– Не знаю. На Терране война, Эдик. Я не знаю, кто выжил - вертухаи зачищали посёлок с воздуха, - зато я точно знаю, что Густав Эшенден убит.

– Этот как подвернулся? Откуда ты его знаешь? Ты в курсе, что он...

'Придержи язык, Владимир Иванович, про Триаду не надо. Про то, что отправил их на 'Ковчег', не надо. Иосиф слушает, да и вообще ни к чему'.

– Да, Эдик. Теперь я в курсе, - сказал Игрец и тыльной стороной кисти отёр губы. Руку измазал красным. Виноград. Сок тёрпкий, косточки.

– Как так вышло?

– А так, Эдик. Надо было меньше крутить гешефты с тюремной администрацией. Ты думал, ты ими вертишь, а было наоборот. И даже не они тобою вертели, а... (Игрец запнулся, подумал - ладно, про это можно) вертели нами даже не они, а бозоиды. Думаешь, почему они так легко давали тебе шнырять туда-сюда по 'червоточинам'? А, Эдик? Почему?

– Ну давай уже, - буркнул Быстрицкий, вернув персик в миску.
– Поджарил меня с обеих сторон. Не тяни, подавай на стол. Почему у меня вышло с бозоидами? Из-за жёлтой пемзы?

– Плевать они хотели на пемзу. Война на Терране - их затея. Шарики в ушах землян - их затея. Аку...

– Кха! Кх-м, - сказал Циммерман.

'Виноградиной подавился? Вовремя. Про океаническую пересадочную станцию не надо'.

– А куда деваться, Эдик?
– продолжил Игрец.
– Не мы вертели тюремщиками, а бозоиды всеми нами.

– Ненавижу, - сказал Быстрицкий.

– Ненависть - месть труса за пережитый страх, - изрёк Циммерман, приглядываясь к персикам.

Быстрицкий отмахнулся:

– А, иди ты!.. Мне бояться нечего, пусть шариковые боятся. Плевал я слюной на твоих бозоидов. Что они сделают? У меня уже тут всё на мази, есть ребята.

Игрец с улыбкой:

– Ребята - это которые раздают билетики, делают гешефт на кофе и мороженным вразнос торгуют? Хорошие у тебя ребята, мороженщик ещё по совместительству художник.