Она покорно села рядом.

Он расстегнул пуговицы ее халата. Охватил ладонью грудь, слегка прижал, поцеловал,

как он всегда это делал, и обнаружил сбоку небольшое родимое пятно. Это была грудь не

его жены!

– Ты мне не ответила, как наш сын?

Лиля помрачнела и медленно стала застегивать пуговицы. Встала, с опаской

посматривая на Демина.

– Что скажешь?

– Я не твоя жена.

Демин даже не среагировал. Он как будто это знал.

– Теперь понял. Если бы не твой секс и родимое пятно… Надо было не признаваться.

Забрала у меня такой праздник! У тебя даже голос ее. Такое бывает только у сестер от

одной матери.

– А ты не знал?

– Что не знал?

– Что у твоей жены есть родная сестра.

Демин отрицательно покачал головой. И снова принял это равнодушно. Теперь

подробности, какими бы они не оказались, уже не трогали его. Что-то значительнее их,

еще не осмысленное встревожило его.

– Не трудись, Сабуров. Здесь тебя так называют по указанию Главного. Не пытайся

узнать правду, дорогой. Потому что и она тоже этого не знает. Нас разлучила судьба еще

при рождении. Подкинули меня, двойняшку, бесплодной матери. Впрочем, это тебя не

касается, Демин, – она всхлипнула, упала на колени и уткнулась в ноги Демину. Она тихо

рыдала.

Демин растерянно гладил безумно родные волосы, целовал ее в висок, вдыхал чудесный

запах ее тела, тела любимой жены, успокаивал, нашептывая:

– Все будет в порядке, девочка. Все будет в порядке. Выпутаемся.

– Демин, нет. Не выпутаемся. Ты ничего не знаешь.

Он осторожно поднял ее голову, вытер простыней мокрое лицо.

– Хорошо. Рассказывай, дорогая. И ничего не бойся. Что за тип тебя сопровождал, и

какой просмотр тебе приписали?

106

Она замерла, глаза ушли вовнутрь. Она колебалась, боясь вымолвить ужасное слово.

– Меня каждый день принуждают смотреть страшные фильмы. Там за решетками, за

стеклами, которые ты вставлял.

– Там улица.

– Не всегда.

– Что там?

– Там в натуральную величину расчленяют, по локоть вымазываясь кровью несчастных.

Насилуют. .

Она сорвалась, опустила голову, судорожно обняла ноги Демина.

– Фильмы ужасов? Успокойся. Не бери в голову. Всего лишь фильмы со

спецэффектами. Эту мерзость сейчас протаскивают в Союз, не смотря на запрет. Статьи не

хватает в законе. Но ты можешь не смотреть, делать вид.

– А уши заткнуть? – Лиля подняла лицо, тоскливо усмехнулась, – пробовала. Этот, как

ты назвал, тип садится напротив меня и следит за моими глазами. Если замечает, что я их

отвожу, делает отметку в своем блокноте, а потом меня наказывают. Раздевают догола и

запирают в темную кладовку, где крысы.

– Не может быть, – прошептал Демин. – Ничего не понимаю! Ты жаловалась

Администрации? В качестве кого ты здесь? – недоуменно спросил, взяв в ладони, и

внимательно обвел взглядом ее лицо. – Как я понял, ты здесь работаешь?

– Работаю, – опустила она глаза, – я работаю уже лет десять санитаркой. А после того,

как сменили Главного, мне предложили сотрудничество по договору. У меня мама больная,

денег не хватает. Я вынуждена была… Я не думала чем это все обернется.

– Но зачем это им?

– Что?

– Показывать тебе фильмы ужасов.

– Ты не понял. Это не фильмы ужасов. Один из них мне показали не как в кино. В

натуре.

– В натуре? То есть?

Лиля помолчала, собираясь с духом.

– Однажды… это было месяц назад. Сорин отвел меня в этот смотровой зал, посадил и

пристегнул ремнями к тяжелому креслу, которое специально для меня притащили. Сказал

с улыбочкой, что мне предстоит посмотреть не очень радостный эпизод, который был

запланирован профессором Сабуровым, как эксперимент для беременных женщин,

предусмотренный моим договором… – Лиля с ужасом посмотрела на Демина, как будто

молча спрашивала готов ли он к тому, что сейчас услышит.

– Ничего, девочка. Говори, не бойся. Я уже понял, о чем пойдет речь.

– Впустили девочку лет семи. Красивую, нарядную такую. Веселую. Потом вошел