Голова закружилась. Руки расслабились, и я поспешила снова судорожно сжать их вокруг столба. В этот момент я как никогда ясно ощутила раздвоение собственной личности. Одна половина меня прекрасно осознавала, что бояться нечего, поскольку сила тяжести по-прежнему накрепко привязывает меня к полу. В то же время вторая половина знала лишь одно: она висит вниз головой и непременно упадет, если не вцепится во что-нибудь покрепче! Понадобилось несколько минут, чтобы половины договорились друг с другом. Тогда я разжала вспотевшие ладони и встала. Не отрывая глаз от пола, спотыкаясь и врезаясь в откуда-то взявшиеся выступы, я добралась до двери и с облегчением шагнула внутрь. Собственно, причин для радости нет - закрытые помещения точно так же пребывают вверх тормашками. Но хоть падать будет невысоко!

Пересилив себя, напоследок я еще раз высунула голову наружу. Страшно. Реально страшно! Хорошо, что сейчас ночь, мало что видно и свет фонарей почти полностью отрезает корабль от земли.

После пережитого у меня еще осталось любопытство, чтобы гадать, каким образом в лифте меняется направленность гравитационного поля. Ведь уезжала-то я с восьмого уровня ногами вниз, а на третьем вышла ногами вверх! Поворот он делает в пространстве, что ли?

За открывшейся на восьмом уровне дверью я обнаружила Теривага, Бьоле и Теи.

– Где ты была?
– резко спросила она.

– На третьем уровне.

– Как туда попала?

– Так же, как и обратно, - на лифте, - ответила я, недоумевая.
– Что-то случилось?

– Лифт не мог отвезти тебя на технический уровень, - сказал Бьоле.
– Ни один лифт не повезет лулу ниже седьмого.

– Может быть, он сломался?
– предположила я.

Териваг спросил:

– Ксенья, купол катера открыл Бероэс?

– Я его открыла, я сама!
– обрадовалась я случаю похвастаться.
– Не сразу, но довольно быстро получилось!

Териваг взглянул на Теи, будто сказал: "Вот видишь!" - и ушел.

Остальные все так же неподвижно стояли и смотрели на меня. Наконец Теи сказала:

– Тебе запрещено спускаться ниже седьмого уровня.

– Прости меня. Не знала. Вы не говорили об этом.

Она взглядом велела мне идти к себе. Я неловко поклонилась им обоим и ушла.

На следующий день я принялась шить себе одежду. Только вчера вечером до меня дошло, что взгляды, которыми одаривает меня Бьоле, означают вовсе не брезгливость. Скорее это интерес, смешанный с брезгливостью, и с каждым днем интереса в этой пропорции становится больше. Вот ведь старый греховодник! Тыща лет в обед, а туда же таращится! Странно, нанья уже несколько сотен тысяч лет не выкармливают младенцев грудным молоком, однако их мужчины все еще западают на сиськи!

С бюстгальтером я намучилась, потратила на него три дня. Последний раз шила в школе. К тому же работать пришлось руками - швейных машин в Высоком доме нет. На складах хранится достаточно костюмов для специфических видов работ, а повседневную одежду им шьют специально обученные лулу. Я не хотела, чтобы коричневые руки лулу ко мне прикасались. В этом есть что-то неправильное. Это все равно что заглянуть в могилу собственного прадеда, - как-то так я это ощущала.

Так что все "свои" шесть дней я рукодельничала, а Теи рассказывала историю нанья. Перескажу ее вкратце, как смогу. Будь у меня высшее образование в области технических или естественных наук, я поняла бы больше. Но я - всего лишь простая смертная и обратила внимание только на то, что показалось полезным или сильней всего поразило.

Родную планету нанья называют Эркой. Это слово означает "земля", "основание", что, на мой взгляд, указывает на сходство нашей психологии. Расположение ее осталось для меня секретом - она находится то ли в другом рукаве галактики, то ли в иной части Вселенной, а может, и в параллельном мире. Теи употребила слово, которое я перевела для себя как "на другой линии". О жизни вообще она поведала, что та зародилась почти одновременно с возникновением Вселенной и за первые миллиарды лет заселила множество планет в большинстве галактик. Все живое происходит из одного корня, и при всем богатстве имеющихся и вновь появляющихся существ вершин разума достигают лишь немногие. Эти немногие, как правило, схожи друг с другом. Есть, правда, некие нематериальные формы разума. Мы договорились вернуться к разговору о них когда-нибудь потом, но так и не вернулись.

Жизнь на Эркое цвела задолго до того, как на Земле появились первые многоклеточные организмы, и к тому моменту, когда предок человека впервые самостоятельно развел костер, предки нанья уже сражались металлическими мечами и сочиняли героические баллады. О Земле им было известно очень давно, однако живых планет сотни, и Земля одна из самых отдаленных, так что они мало ею интересовались. Несколько научно-исследовательских экспедиций здесь все же побывало в незапамятные времена, но основной десант высадился около сорока пяти тысяч лет назад, то есть за восемьдесят пять тысяч лет до моего настоящего.

Причиной этого стал конфликт на Эркое. К тому времени нанья не знали войн уже очень давно, и с непривычки настолько лихо у них там все закрутилось, что буквально в считанные годы высококультурное общество оказалось расколото на несколько ненавидящих друг друга партий. Вместо того чтобы назвать поводы к войне, Теи говорила что-то о кризисе эмоциональной стабильности, силе инстинктов в противовес инфантильности разума, обострившейся потребности в натуральных переживаниях. Это единственные слова, которые я поняла и хоть как-то связала между собой; все остальное оказалось настолько высокой, не совместимой с моими масштабами философией, что лучше и не вникать.