– Можно изменить мозг, скелет, биохимию. Но что значит "предан нанья"? Как можно включить в геном преданность?

– Это не так уж сложно, если учесть, что дело не в преданности и в геном ее включать не нужно. Это особенности психологии и чувственного восприятия, которые можно сделать врожденными. Лулу благоговеют перед нами, эта симпатия вписана в нейронные связи нескольких отделов их мозга. Их восхищает наша внешность, наш запах, они априори убеждены в нашем безмерном могуществе.

В душе я согласна с Теи: нанья меня восхищают. Однако во мне все еще живут два человека, и, пока один готов молиться богам, другой скептически пожимает плечами.

– И с тех пор лулу работают на вас?

– Небольшая часть. Вначале их было всего несколько десятков. Великий Тавкарон остался недоволен своим творением и ожидал, что они скоро вымрут.

Ну лулу не вымерли. Напротив, всего через сотню поколений (две тысячи лет, мгновение на часах нанья!) численность и ареал популяции расширились неимоверно. Искусственно внедренные мутации не исчезли. Дети Анту начали победоносное шествие по планете. Внешне они практически ничем не отличались от своих предков, зато были отважны, любопытны и смекалисты. Они не пасовали там, где пасовали другие. Если какое-то физическое или психологическое препятствие останавливало отцов, то дети находили способ его обойти и двигались дальше.

Конечно, были побочные эффекты. Это касалось и физиологии, и психологии. Так, почти сразу обнаружилось, что другие разумные виды ненавидят лулу так же яростно, как нанья, а те отвечают им взаимностью. Если раньше они уживались на одной территории, то теперь начались войны на уничтожение.

(Когда Теи заговорила о побочных эффектах, я чуть было не воскликнула: "Неужели это великий Анту наградил нас девственной плевой?!" Удержало меня не столько то, что я не знала, как называется эта часть тела на языке нанья, сколько опасение, что Теи улыбнется. Веселье нанья прекрасно и тихо, но уж очень долгое. Они могут держать на губах улыбку Будды целую неделю. За это время я успеваю сто раз подумать, что смеются надо мной, даже если это не так.)

В общем, через пятнадцать тысяч лет - вот каковы масштабы наньянской неторопливости!
– пришло время сообщить о результатах эксперимента на Эркой. На Луне в это время появился новый господин Дома света - молодой и скептически настроенный. Он не имел никакого отношения к появлению лулу, не ждал от родины похвалы и готов был при первой возможности откреститься и от лулу, и от великого Тавкарона. Эркой затребовал образцы. Вместе с очередной партией металлов туда были отправлены несколько лулу обоих полов и разного возраста. Напрасно великий Амелу ожидал порицания: ему и великому Тавкарону была выражена благодарность, и на Эркой полетели еще сотни новых лэнеи.

– А за что же благодарили? Зачем Эркою лулу?

Теи зевнула, потянулась мягким гибким телом.

– Твои шесть дней закончились. Сегодня я ухожу спать на несколько месяцев.

– Ну и ну! Даже спокойной ночи не пожелаешь! Тогда я постараюсь позже расспросить великого Анту.

– Боюсь, что и он скоро уйдет в сон, - пропела она, вынимая из прически серебряные заколки и распуская по плечам густые белые волосы. Она употребила то же слово, что и раньше: имруру, жизнь за жизнью.
– Он и так задержался из-за тебя. Но теперь уже и Льесте вернулся, а значит, пришла наша с великим Анту очередь.

– Льесте проснулся? Но я не видела его сегодня!

Теи ласково погладила меня по щеке.

– Из имруру не возвращаются так, как из обычного сна. Это требует времени. Ты должна бы знать это, ведь туман нес тебя через имруру.

Я ничего не поняла.

– Не была я ни в каком... имруру. Да и в тумане, можно сказать, не была. Я просто вошла в снежное облако и тут же вышла из него - уже в этом времени.

– Ах, вот как. Ты не помнишь. Это обычное явление - при первом попадании в имруру психика испытывает настолько сильный шок, что просто выталкивает все воспоминания об том мире. Тем более, ты ушла туда вместе с телом, это еще больший стресс.

Я покачала головой.

– Ничего не помню, никакого имруру. А вот второе путешествие, через кромлех, было более длительным. И там были... облака, ощущения, краски...

– Это другое. Дороги кромлехов тоже ведут через тот мир, но они подобны...
– она задумалась, подбирая сравнение, которое я могла бы понять, - обычной дороге, прорубленной через лес. Ты пройдешь по ней и скажешь, что побывала в лесу, но не увидишь ни травы, ни зверей, не услышишь шелеста листьев над головой. Путь кромлехов лишь задевает мир имруру, в то время как пути тумана пролегают сквозь него.

Я потрясенно молчала и пыталась вспомнить хоть что-то - но воспоминаний о таинственном мире не было.

– И все же это тоже непростое испытание, - добавила Теи.
– Ты дважды шагнула туда вместе с телом. Такое не проходит даром даже для лулу. Скоро имруру придет к тебе сам.

– А вы там бываете только частично, без тела? Какая часть вас оказывается в имруру?

– Неправильная постановка вопроса. Мы - это мы; тело часть меня, столь же важная, как сознание. У вас, лулу, наоборот. Вы не способны воспринимать себя такими, какие есть, - чтобы хоть что-то осознать, вам требуется разделить это, разрезать на части. Вы не знаете имруру, а мы можем уйти туда в любой момент. Мы даже обязаны бывать там чаще, чем хотелось бы... Больше никаких вопросов! Великий Анту расскажет тебе все, что сочтет нужным.