– А женщина, конечно же, умерла, - не удержалась я.

– Она оставалась с младенцем три года и прожила потом еще пять лет - долгий срок для лулу. О ней заботились. Она ведь была частью эксперимента.

– Ты тоже причастна к этому?

– Я помогала им. На Луну о ребенке не доложили. Хотели сначала посмотреть, что из него получится. К тому же великий Амелу не любит великого Анту и боится Эркоя. А ребенок оказался уникален: разумом похож на нанья, и внешне он многое взял у нас. Аэля воспитывали в уважении, как сына великого, ничего от него не скрывали... Рос он медленней, чем дети лулу. Их детство длится до двенадцати-тринадцати лет, Аэль же созревал до тридцати. В тридцать пять он стал физически взрослым мужчиной. Он получил столько знаний, сколько успел за такой короткий срок. Великий Анту относился к нему как к сыну, и это в некотором смысле было правдой.

Первый герой, подумала я тогда. Предшественник Геракла, Ахилла, Тесея, у которых помимо земных отцов были и отцы-боги.

– Что думал об этом Бероэс?

– Когда тот подрос, они стали друзьями, почти все время проводили вместе. Развлечения у них был одинаковые. Бероэс думал, что Аэль - быстроживущий, как все лулу, и что его вот-вот отправят на Луну и далее на Эркой. Он не догадывался, что великий Анту не собирается этого делать. Но однажды характер лулу в Аэле возобладал, как и следовало ожидать... Льесте и Бьоле пытались убедить великого Анту, что пора доложить об удавшемся эксперименте. Аэль узнал об этом и поспешил покинуть Высокий дом.

– Он сбежал?

– Сбежал, и мы не знали, куда. Наша техника его слушается, у него были координаты всех кромлехов - он мог скрываться от нас бесконечно. Мы могли бы поймать его, объединив усилия с другими домами, но великий Анту запретил рассказывать о нем. Объяснил: якобы этот поступок Аэля нужно рассматривать как начало очередного этапа эксперимента. У нас появляется уникальная возможность увидеть, на что способен гибрид, а остановить его мы всегда успеем. К тому же его побег был столь явной аналогией судьбы самих нанья, что мы не решились вмешаться - выгоднее было посмотреть, что из этого выйдет.

Теи замолчала. Я нетерпеливо спросила:

– Ну и что? Что было дальше?

– Дальше? Не знаю, что двигало Аэлем. Иногда мне кажется, что он и сам воспринимает - по крайней мере воспринимал тогда - свое существование как эксперимент. Он добрался до Индостана и принялся плодить детей и объединять племена, чтобы создать сильный союз.

– Бросил вам вызов? Хотел сражаться с вами?

– Смеешься? Он умен и всегда понимал, что сражаться с нами невозможно. Дело не в этом. Вряд ли мы когда-нибудь его увидим, но если это случится и я спрошу его, ради чего было затрачено столько сил, то знаю, какой ответ услышу. Его растили как нанья, но он никогда, ни на один день не забывал о народе своей матери. Сложно забыть, когда рядом такие как Льесте и Бероэс! А его эмоциональность и агрессия - наследие лулу, не нанья. Он вырос в убежденности, что его миссия - освободить лулу от власти нанья, дать им знания, продлить жизнь. И еще я думаю, что, хотя Аэль прекрасно осознавал, что задача эта невыполнима, выбора у него не было. Раз уж он появился на свет, то должен постараться с ней справиться! Для него мы не были повелителями, он был знаком с нашими недостатками и считал, что это ему поможет. Тридцать лет он отдал этой работе. Мы перестали его искать. Дело у него, как потом оказалось, все равно шло плохо. Племена были малочисленны, разобщены и рассеяны по большой территории. Нанья здесь практически не появлялись. Никто и не знал, что в лесах и саваннах племена лулу сражаются, объединяются и распадаются по воле Аэля. После мы обнаружили, что население полуострова сократилось в два раза. В конце концов лулу восстали против него и изгнали. А потом случилась эта история... Двое нанья с Крыши мира путешествовали в этих краях и решили поохотиться в саванне. И встретили Аэля. Он убил их.

Теи замолчала. Судя по ее лицу, я должна была изумиться.

– Это и есть то страшное деяние, от которого нанья содрогнулись?

– Это и есть то страшное деяние, от которого нанья содрогнулись, - повторила она шепотом.
– Ни один лулу не поднимал на нас руку. Никогда. Они просто не могут этого сделать, как ты не сможешь переплыть океан.

– Что было потом?

– После этого существование Аэля было уже не скрыть. А его столь явно проявленная агрессивность стала тем недостатком, который отменил его будущее. Великого Анту не одобрили бы, даже не случись этих смертей. И великий Амелу воспользовался ситуацией, чтобы забрать всю власть. Угрожая сообщить о случившемся на Эркой, он велел великому Анту покинуть Африку, где у нас были обширные плантации и сады, богатейшие рудники, где многочисленные племена лулу кормили и одевали нас. Всех сильных, опытных нанья Высокого дома он отправил работать на эти рудники. Они смирились, понимая, что иначе Эркой нас уничтожит. Великий Амелу запер нашего повелителя на корабле, оставив ему лишь самых старых и самых молодых. Корабль перебросили сюда. С тех пор ни Эркой, ни Луна не выходят с великим Анту на связь. Один лишь Бероэс заслужил симпатию великого Амелу. И только недавно он наконец поверил, что тот просто использует его.

– А что стало с Аэлем?

– Он пропал. Скорее всего, погиб, и мы никогда не отыщем его тела. Но он оставил после себя не только мертвые тела нанья. Страшно вспомнить, что нам пришлось с ними сделать, - ведь эти тела со следами насильственной смерти нельзя было отправить на Эркой!.. А у Аэля осталась почти сотня детей и внуков. Десятки племен лулу по всему полуострову помнили его. Нам пришлось уничтожить их.

– Как жестоко! Они бы через пару поколений все забыли!

– Это было сделано для того, чтобы не осталось ни одного потомка Аэля. Не могли же мы проверять на родство с ним каждого из лулу! Большинство их родились слабыми и умерли в детстве, но многие выжили. Великий Анту и Териваг были очень горды собой, ведь это означало их триумф. И все же оставлять их жить было нельзя. Аэль получил от великого отца дар владения нашей техникой, более сложный мозг, развитое сознание... Если б все это перешло к его детям, через несколько поколений они могли бы выйти из повиновения. Впрочем, - добавила Теи, - видимо, полностью истребить детей Аэля нам не удалось, поскольку ты совершенно точно одна из них.

– Ты, Териваг, Бьоле - как вы относились к нему?

– Бьоле с самого начала был негативно настроен. Он не ценит лулу и Аэля презирал. Я никогда не понимала, за что. По-моему, Аэль был достоин уважения даже по меркам нанья. Он взялся за груз не по своим силам, и за это его следует ценить еще больше. Териваг со мной согласен.

– Зато Бероэс, похоже, его ненавидит.

– Бероэс слишком чувствительный, слишком уязвимый. Он - будущий великий, он должен быть умнее и сильнее других, что ему пока не удается. Любая неудача выводит его из себя. Аэль же быстро его перерос. Только что они охотились и играли вместе, а всего через несколько лет Аэль стал взрослым, забыл об играх. Бероэс не простил этого. Его обида еще сильнее оттого, что он был очень привязан к Аэлю, любил его как брата несмотря даже на то, что они постоянно ссорились из-за женщин, да и великий Анту уделял Аэлю больше внимания.

Заболела голова. Я слишком устала. Суматошный был день. Глаза закрываются сами собой. Теи в хорошем настроении и готова продолжать беседу, только вот от меня больше нет толку. Попрощавшись, я ушла к себе и не раздеваясь легла спать. Мне снился Аэль - похожий на Бероэса, только темноволосый и печальный.

Через несколько дней великий Анту встал с постели. Выглядел он по-прежнему неважно и меня звал к себе редко. Казалось, он уже стоит одной ногой за чертой смерти. Я очень хотела спросить, что он решил насчет меня, но никак не могла набраться смелости, и разговоры наши не выходили за пределы сухой вежливости.