– Если я сейчас встану, то совершу самый выдающийся подвиг в истории, и никому не оставлю шансов прославиться.

– Тебе бы все шутить!

Как только их голоса затихли, я услышал приближающиеся к моей комнате шаги, потом снова тишина, наступившая перед дверью. Осторожно постучав, тетя Кэрол приоткрыла ее.

– Дэни, пора вставать, завтрак готов, - полушепотом сказала она, будто вся ее строгость осталась в комнате Ника.

– Я уже почти встал. Слышал, что кто-то приехал.

– Да, это Бэн. У него очень громкая машина, я до сих пор ее пугаюсь. Люси уже накрывает на стол, ждем только вас с Ником.

– Хорошо, через пять минут спущусь.

На самом деле я бы тоже еще полчаса не вылезал из-под теплого одеяла. Но не любил заставлять себя ждать.

Бэн оказался лучше, чем я представлял. Он был очень общительным, веселым и умным. Все это гармонично в нем укладывалось, не превращаясь в навязчивость. И я даже отметил про себя не в обиду Бэну, что его чувство юмора и множество веселых историй никак не сочетались с его идеально выглаженным строгим костюмом и аккуратно уложенными волосами. Но не это в нем было главным. Все эти качества не стоили бы ровным счетом ничего, если бы ни один важный момент. Это то, с какой любовью и нежностью он смотрел на Люси, и как он ею восхищался. Для меня это было важнее его престижной работы и хороших знаний.

– Дэн, а ты на какие темы пишешь?
– спросил он, беззвучно размешивая сахар.

– Меня, если честно, этот вопрос всегда ставит в тупик, - я на секунду задумался.
– Я не могу отдать предпочтение какой-то одной теме. То ли они мне одинаково интересны, то ли одинаково безразличны.

– Я тут просто подумал - ты бы мог написать отличную статью об открытии выставки Люси. У меня есть связи в одном хорошем журнале. Я бы мог пристроить туда твой материал. И в нужных кругах заговорили бы о ее таланте.

– Да, о нем должны знать все, - подмигнул я Люси.

Испугавшись, что я открою ее тайну, она сначала покраснела, потом побледнела, но промолчала, выдавив из себя улыбку.

Она знала, что без ее согласия я ничего не скажу. Но страх всегда сильнее доверия. Я и не думал на это обижаться. Наверное, бы и сам, испугавшись, что могут выдать мою тайну, предпочел бы умереть. Ведь я бы не был готов к ее обнародованию и ко множеству вопросов после этого.

– Думаю, с этим проблем не будет, - сказал я и положил в рот последний кусок пирога.

– Я вчера из-за этой злополучной выставки поругалась с Ребеккой, - раздраженно и недовольно сказала Люси.
– С ней последнее время невозможно разговаривать! Она опять доказывала, что нужно выставлять серию только черно-белых снимков. Что они будут смотреться куда выигрышнее, чем в полном цвете. Меня раздражает, что она считает свое мнение единственным и верным. А моего и слышать не хочет.

– Люси, относись к этому проще. Людям свойственен эгоизм, переоценка своей значимости, и уверенность в своей уникальности. Ты все равно ее не переубедишь, да и незачем тратить на это силы. Ребекка - человек, ограниченный собственным упрямством. Такие люди осуждают всех, кто не разделяет их взгляды. Просто выслушай ее, пожалей в душе и забудь.

– Но, Дэн, это не честно и не правильно! Если ей нравятся черно-белые фотографии, это не значит, что она права.

– Я и не говорю, что она права. Просто есть люди, готовые перегрызть другому глотку, доказывая свою правоту. А ты не закрывайся от новой информации. В чужом мнении можно найти что-то новое для себя, и понять то, чего когда-то не понимал. Стоит только открыть глаза и присмотреться, прислушаться и вырасти духовно, приняв другого.

– Да никто не будет этого делать. Сейчас сложно кому-то навязать свое мнение. Каждый уверен, что всегда и во всем прав. Никогда у нас не будет мира и согласия.

– Да, Люси, мира между людьми не будет никогда.

– Так благодаря этому и существует множество направлений в музыке, литературе и в другом искусстве, - вмешался в разговор Бэн.
– Только споры служат толчком к новым открытиям и достижениям.

– С этим не поспоришь, - согласился я.
– Любое творчество - это дар, сила и борьба с ленью и стереотипами. И не важно, какое направление нравится каждому из нас. И не важно разделим ли мы увлечение другого. Важно, что при этом у каждого в душе. Душа - это ты настоящий. И только душа не носит масок, поэтому она так уязвима и всегда неизлечимо больна.

– Какой философский разговор у нас получился с утра, - улыбнулся дядя Джош.
– Но ты как всегда прав, Дэн. Я думаю, став терпимее, люди бы стали и счастливее.

– Лучше бы я спал, - недовольно сказал Ник, постукивая вилкой по уже пустой тарелке.
– Чем слушать ваши нудные разговоры. Какая терпимость? Свое мнение нужно отстаивать кулаками!

– Ник, после завтрака моешь посуду ты, - спокойно сказала тетя Кэрол, сделав глоток кофе.

– Ну что, договорился, умник?
– с насмешливой улыбкой Люси протянула ему свою уже пустую, испачканную клубничным джемом тарелку.