С минуты на минуту Опаловый Глаз станет целым. И в нём можно будет увидеть не только то, что нужно звездочётам, а всё, связанное с Лабиринтом. Например, карту Внешнего круга, Выходы в реальный мир. Пока один осколок Джиарля оставался в Башне, нечего было и думать о том, какую пользу можно извлечь из камня. Этот осколок был недосягаем. Даже если бы тень проникла в Башню, желая забрать его, притяжение между ней и Мастером стало бы непреодолимым, и она забыла бы обо всём, кроме одного. Кроме стремления снова превратиться в существо с единой душой. Исчезнуть.

Но пока их разделяет Башня, шанс бороться с притяжением всё же существует. Как бы трудно ни было, надо заставить себя о нём забыть. Это необходимо - теперь, когда звездочёт сам вынес Глаз Лабиринта из Башни, и есть ещё время, и так удачно подвернулся этот мальчишка... Речь уже не о том, что с его помощью через один-единственный Выход можно проникнуть в реальный мир. Речь о карте, обо всех Выходах. О возможности сделать их недоступными для звездочётов и их щенков. Подумать только - вся эта компания окажется запертой тут, в Школе. Момент как раз подходящий - все до одного здесь. И останутся навсегда. Не вернутся в реальность, чтобы другим своими глупыми историями да песенками головы забивать, чтобы прибавлять веса чаше жизни. И ни один новый ученик порога Школы не переступит.

Значит, мальчишка... Привлечь его на свою сторону не составит труда.

Что же сначала, мальчишка или Джиарль? Джиарль. Мальчишку при необходимости всё-таки можно заменить и кем-то другим. Чего не скажешь о Джиарле.

Значит - за звездочётом, в Школу.

Тень уже поплыла над водой, но на секунду замешкалась, оглянулась на Башню. Как же трудно противостоять притяжению... Чувствует ли он то же самое? Нет, конечно нет. Он давно не чувствует ничего кроме своего глупого милосердия к тем, кого даже не знает, кого не видел никогда. Ничего, кроме страдания. Бесконечного страдания, от которого погибает - и всё никак не погибнет.

***

– Куда теперь пойдём?

Вновь оказавшись в калейдоскопном коридоре, Алька и Андрей вопросительно посмотрели друг на друга.

– Ну, мы ещё на третьем этаже не были, - начала Алька. Но тут отворилась дверь библиотеки, и из неё вышел уже знакомый им мальчишка в очках с разными стёклами, Донни.

– Похоже, историю для Розы изобрёл, - подумала вслух Алька.

Так оно и было: Донни шёл в буфет. Когда он поравнялся с ребятами, Андрей спросил его, что находится на третьем этаже школы.

– Жилые комнаты, - ответил Донни.
– Некоторые звездочёты в Башне живут, некоторые - здесь. И ещё на третьем их рабочие кабинеты. А где Максимилиан? Я думал, с вами.

– У него какие-то срочные дела, - неопределённо пожала плечами Алька.

– У нас в школе этого Донни за такие странные очки дразнили бы, - сказал Андрей, когда они с Алькой снова остались вдвоём.

– И у нас. Но тут, я думаю, его не дразнят. Тут как-то по-другому всё... По-моему, здесь и Артуру лучше, чем в нашей школе.

Про себя Андрей решил, что она права. А вслух спросил:

– Ты, Алька, на третий этаж идти не передумала?

– А чего передумывать? Мы же не в звездочётское жильё полезем. Просто по коридору прогуляемся. Максимилиан же сказал - погуляйте, где хотите, а не "где хотите, кроме третьего этажа".

На главной лестнице окна тоже были с разными временами года, в чём Андрей и Алька убедились, поднявшись со второго этажа на третий, от весны к лету.

Коридор на третьем этаже оказался более обыкновенным, чем два нижних. Самый обычный коридор - хотя для Школы Лабиринта это уже необычно.

Алька, заложив руки за спину, зашагала мимо ряда дверей - с одной стороны и окон - с другой. Андрея это насмешило, потому что напомнило Максимилиана.

Алька оглянулась через плечо:

– Чем стоять там и хихикать - пошли.

– Да здесь, кажется, ничего интересного нет...

– А вот и есть. Так... значит, там - жилые комнаты, - она ткнула пальцем в левую сторону.
– Тут кабинеты, - последовал такой же жест вправо.

– Откуда ты знаешь? Что-то я табличек на дверях не вижу.

– Зато там перед двумя дверями коврики лежат. Жильцы вытирают ноги перед входом, а в комнате снимают обувь. Перед рабочим кабинетом никто половик не положит.

– А почему только два коврика?

– У остальных они не перед дверью, а за ней, балда.

– Ну ладно. Дальше-то что? Я и в рабочий кабинет без спросу заходить не хочу.

– А мы и не в кабинет пойдём. А вон туда.

Теперь она показывала не на двери в длинной стене коридора, а на одну-единственную в правой боковой стене.