Нет, дальше сидеть нельзя. Максимилиан вспомнил об Инаммо. Нужно скорее вернуться в Башню, всё ему рассказать и показать Джиарль. Он, Максимилиан, и так слишком задержался. Более чем слишком.

Но едва он поднялся со стула, как Инаммо сам появился в дверях и, предупреждая вопрос Максимилиана, произнёс:

– Он не один, в Башне сейчас Лорелия. Тебя долго не было...

Звездочёт принялся сбивчиво объяснять случившееся, кивал на Джиарль, затемнённый пятном мрака, говорил о ребятах, о том, что надо всё-таки спросить совета у Мастера. Но Инаммо покачал головой:

– Мастер скажет только то, что тебе и так уже известно. Так зачем спрашивать?

Ну да, в этом весь Инаммо. Вечно старается, чтобы Мастера лишний раз не волновали.

Внезапно Максимилиана осенила догадка:

– Ты с самого начала знал? Предвидел, что кроме этих ребят никто...

– Я не обладаю даром предвидения, Максимилиан, - не дал ему закончить Инаммо и взял со стола Джиарль.

Что ж... Может быть, догадка неверная. Может быть.

Снова зал озарился светом ярче дневного. Но этот свет быстро погас. А в руках Инаммо вместо разноцветной сферы оказались две её половины, ни в одной из которых уже не видно было тёмного пятна. Один камень Инаммо вернул в углубление на столе, второй спрятал в карман своих джинсов.

Разнёсшийся по коридору топот бегущих ног заставил Инаммо и Максимилиана повернуться к двери. Секунду спустя на пороге возник Серафим.

– В Лабиринте про...
– начал он и осёкся. Одного взгляда на звездочётов хватило ему, чтобы понять: они уже всё знают.

Максимилиан молча кивнул. А Инаммо, посмотрев на него, сказал:

– Дети ведь просили подождать возле Лабиринта, да? Так пойдёмте.

14. Мальчик из Исландии

– Алька, ты же не знаешь пока, что за ключ двери Внутреннего круга Лабиринта открывает?
– спросил Андрей, когда они вприпрыжку спускались по лестнице.

– Нет, - перескакивая через ступеньку, отозвалась Алька.

– И я тоже...

– Нам надо подумать. Решение должно быть простым. Решения всегда проще, чем кажется, пока их не знаешь.

Они добежали до холла с аквариумом и оранжереей, которые, если к ним приглядеться, превращались в тропический лес и подводный мир. Интересно смотреть на всё это - когда в спешке не нужно решать никаких задач, когда не давал никаких важных обещаний. А теперь...

Но почему-то Алька остановилась посреди холла и уставилась... нет, не на кадки с цветами - на джунгли. Или, лучше сказать, в джунгли. Что-то в них вдруг показалось ей таким значительным... Вот только что?

Андрей тоже нерешительно замер на месте. Его глаза тут же различили, как вздрагивают и покачиваются в чаще таинственные зелёные тени, перепархивают с ветки на ветку цветастые попугаи, как с другой стороны стайки рыбок резвятся около затонувшего корабля. А вот остроносой тени с треугольным плавником видно не было - наверное, акула уплыла.

Андрей не знал, собирается Алька сначала искать ответ, а потом брата, или наоборот. Когда она, наконец, оторвала взгляд от тропической чащи и медленно побрела к выходу, он пошёл за ней.

– Подумать... подумать...
– бормотала Алька себе под нос, пока они шагали вокруг Школы.

Да, можно ведь совместить те и другие поиски - искать отгадку по пути в парк. Артур должен быть где-то там. Но неизвестно, как далеко он мог уйти, и в какую сторону...

Рядом со Школой цвели знакомые осенние цветы - астры, георгины и хризантемы. Только здесь их не высаживали ровными рядами и геометрическими узорами, как в волгинском парке. Похоже, где цветам самим вздумалось, там они и выросли.

Позади здания ребята увидели площадку с качелями, турниками, лесенками и разными другими снарядами, про которую им рассказывал Артур. По ней бегали мальчишки и девчонки - гоняли мяч, раскачивались на качелях, перепрыгивали через препятствия. Может, у них большая перемена.

Стоя в стороне, Андрей и Алька смотрели на школьников и думали об одном и том же.

– И ничего-то они не знают, - произнесла Алька эти общие мысли.
– Понятия не имеют, что в Лабиринте - здоровенная дыра, и эта Ника-Дискордия вот-вот опять явится сюда и хозяйничать начнёт...

– И, чего доброго, в наш город пролезет.

– Ага. Ух, и противная же она...

– Хуже, чем самые злобные инопланетяне во всех фильмах и книжках вместе взятых.

– И имя у неё противное - Победа Разрушения, так примерно переводится.

Внезапно друзья почувствовали себя более взрослыми, чем все эти беззаботно играющие ребята, многие из которых были их ровесниками, а некоторые и старше. Они почувствовали себя более взрослыми и... более грустными. Слишком многое сейчас зависело от них. Как это называется?.. Ответственность? И отказаться от неё, переложить на кого-то другого - нельзя.