– Вы здесь всех лечите? – поинтересовался он, пытаясь отвлечься от боли.

– Я не лечу, – улыбнулась Жоа. – Я – медсестра. Здесь есть приходящий врач, но постоянного нет.

– Ясно.

– Вот и все, – она собрала лекарства и бинты, аккуратно сложив их на поднос. – Мне пора.

– Я увижу вас завтра?

– Нет. Сегодня я работала последний день, и поэтому рада, что вы очнулись. Теперь я уверена, что с вами все будет в порядке.

– Вы нашли другую работу? Кстати, а почему вы работаете в тюрьме?

– Это личное, – нахмурилась Жоа, но тут же вздохнула. – Я уезжаю.

– И куда же?

– Во Францию.

– Но там же…

– Война? – закончила за него Жоа и улыбнулась. – Я знаю. Я еду на фронт.

– Но…

– Там не хуже, чем здесь. По крайней мере, для меня. Да и Стэнтон с его приставаниями стал невыносим.

Нил вздрогнул. В его сознании непроизвольно возникла картина: Жоа в объятиях помощника начальника тюрьмы, и он почувствовал, как внутри просыпается ярость. Он настолько удивился своим чувствам, что на время забыл о боли.

– Ну, что ж, – тем временем вздохнула Жоа, беря поднос. – Прощайте, Кардинал.

Нил недоуменно посмотрел на нее.

– Кардинал? – переспросил он.

– Да, – Жоа улыбнулась. – Вас так прозвали заключенные.

– Но почему именно Кардинал?

– Не знаю, – девушка пожала плечами. – Но это прозвище вам подходит. Вы действительно чем-то напоминаете Армана Ришелье. Прощайте.

Она направилась к двери.

– До свидания, Жоа.

Нил проводил ее взглядом и откинулся на подушку.

«До свидания, Жоа. Я уверен, что мы еще встретимся. Уверен. Счастливой тебе дороги, фея с волшебными руками. Кардинал. Ну надо же».

– Что ж. Кардинал так Кардинал, – прошептал он, закрывая глаза.

Продолжение следует…

====== Часть 6. «Покойся в мире…» ======

Ты приходишь на смерть в темный сводчатый зал,

Ледяное спокойствие в взоре твоем, А в насмешливом голосе – звонкий металл: Мол, живем – так живем, а умрем – так умрем. Кира Сакуйя.

Трикс открыл уже знакомую Нилу дверь и толкнул его вперед. Нил молча выпрямился, бросил на него холодный взгляд и неторопливо вошел внутрь.

– Проходите, мистер Лэганн, – сидевший за столом Стэнтон усмехнулся. – Присаживайтесь.

Услышав столь любезное предложение, Нил слегка приподнял бровь, но ничего не сказал и занял предложенное место.

– Итак, мистер Лэганн, теперь вы простой осужденный, – констатировал помощник начальника тюрьмы, в его голосе прозвучало злое удовлетворение. – А я ведь предупреждал вас.

– Не вы один, – резко ответил Нил.

– Вот как? – в водянисто-серых глазах мелькнуло легкое удивление. – И кто же еще оказался провидцем?

– Неважно, – отрезал Нил. Он вовсе не собирался удовлетворять любопытство ненавистного тюремщика.

– Да, действительно, неважно, – как ни странно, Стэнтон не стал настаивать на ответе, а только безразлично кивнул головой в знак согласия. – В общем-то, я вас не за этим пригласил.

– Просто умираю от любопытства, – с нескрываемой ехидцей пробормотал Нил.

Он прекрасно сознавал, что теперь вся его жизнь зависела от этого человека, но, к собственному удивлению, не испытывал ни страха, ни желания выслужиться. Только холодное любопытство и абсолютное равнодушие.

– Кто избил вас, мистер Лэганн? – внезапно резко спросил Стэнтон, внимательно наблюдая за ним слегка прищуренным пронизывающим взглядом.

И все встало на свои места. Теперь Нил понял, зачем он вызвал его. Он знал, что помощнику начальника тюрьмы наплевать на него, но то, что произошло, давало ему идеальный повод, чтобы устранить нежелательных лиц или отомстить кому-нибудь из заключенных. Нил усмехнулся.

– Не помню, – со злобным удовольствием твердо заявил он.

Брови Стэнтона удивленно поползли вверх.

– Вы хотите сказать, что не помните, кто вас избивал? – уточнил он.

– А с чего вы взяли, что меня избили? – совершенно спокойно и даже довольно поинтересовался Нил.

От этого вопроса змеиные глаза Стэнтона стали круглыми, как у совы.

– Вы хотите сказать, что вас не били? – сдавлено прошипел он.

– Именно так я и сказал, – улыбнулся Нил, согласно кивнув головой.

Он испытывал почти садистское удовольствие, наблюдая за бессильной яростью помощника начальника тюрьмы. Нет, его вовсе не беспокоили заключенные, на которых хотел отыграться Стэнтон. Ему было плевать на них. Ему было плевать на всех, но он не мог упустить случая отплатить Стэнтону. За что? За все. За предательство семьи. За то, что он заключил сделку с Элизой. За то, что теперь он, Нил Лэганн, был заключенным тюрьмы Сент-Джеймс. Это было извечное противостояние того, кто закован в кандалы, и того, кто по ту сторону решетки. И он наслаждался, видя, как тот задыхается от бессильной злобы.