Хаксли всего лишь доказывает, что мескалин искривляет представление об окружающей действительности. Но я поражен его описанием не меньше твоего. Интересно, смогу ли я найти в какой-то героине Фицджеральда тебя? В одной из его маленьких блондиночек, которые любят задирать нос.

Открою тебе не менее страшную тайну, чем твои утренние поцелуи. Я ЗНАЮ! И еле сдерживаюсь, чтобы не затащить тебя в постель прямо в одежде. А еще меня беспокоит твой друг Шуберт. То, как ты спишь, обнимая его. Моя маленькая любительница плюшевых мишек, если я еще раз увижу тебя в компании этого мохнатого поганца, всю такую умиротворенную и довольную, то он пойдет ночевать на улицу.

Целую, уповаю на твое благоразумие и верю, что ты пойдешь спать, а не засядешь за ответ, когда приедешь домой посреди ночи.

Все еще обижен твоим категорическим отказом от помощи, но не хочу, чтобы с твоей легкой руки на меня падали балконы, потому великодушно прощаю,

Бен».

Медведей он моих не любит, ишь ты какой балованный. Ладно, пойду и составлю ему компанию в просматривании цветных мультиков. Если что, пусть потом пеняет на себя и боготворит медведя, который в состоянии убаюкать и обездвижить меня на всю ночь. Я приняла душ, смыв с себя перелеты с переездами, и прошмыгнула к Бенедикту в комнату. Добыла из-под него конец одеяла и проскользнула в кровать. Мои ноги соприкоснулись с его, он простонал что-то невнятное, повернулся ко мне и зарылся лицом в футболку, я уткнулась носом в его волосы. Молись, Камбербэтч, чтобы твои кудри сработали, как заменитель плюшевого медведя, а то приснится мне остросюжетный триллер, и наутро синяков не сосчитаешь от того, как я по тебе спасалась бегством.

____________________________________________

* уменьшительно-ласкательное от “сокровище”

** Искусство - это война

*** уменьшительно-ласкательное от “сердце” (лично мне безумно нравится украинский вариант “серденько”)

Комментарий к No Time

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #MUWP_NoTime

========== Niemand, Niemand Anderem Als Dir ==========

Inspired by: Samsas Traum - Niemand, Niemand Anderem Als Dir*

Забавное, наверное, зрелище: девушка, которая прыгает по комнате с рукой за спиной, а массивные украшения перезвякивают, аккомпанируя пляске Вита. Еще забавнее, что эта упрямая идиотка, пытающаяся застегнуть платье, я. Чертов крючок никак не хотел поддаваться, а я уже заходила на победный десятый или девятый круг, как Бенедикт не выдержал и выдал:

– 23 секунды, лучший круг, - и откинулся на кровать, давясь хохотом. Хотела ли я заехать ему клатчем или подобрать с полу челюсть после гоночной шутки? Даже не знаю, но главное, я вспомнила, что мужик-то дома. Мужик, который бессовестно наблюдал за моими мучениями и не предложил пальцы помощи.

– Бенедикт Экклстоуна Тебе В Работодатели Камбербэтч, оторвал свой аристократичный зад от дивана и застегнул мне платье! – Никакой реакции. – Живо! Вставай с кровати, костюмчик помнешь.

Он приподнялся на локте и, улыбаясь, ответил:

– Я же сказал, что не прикоснусь к этому платью, - завел старую пластинку жуткий упрямец. Дебаты «Я надену это платье – Нет, ты его не наденешь» продолжались еще с Лондона. Я взяла с собой классическое черное чуть ниже колена платье с вырезом лодочкой. Он настаивал на другом, темно-синем, струящемся, расшитом вышивкой, сработанном в лучших традициях Belle 'Epoque и взял его дополнительным грузом на свои крепкие мужские плечи.

– Воля Ваша, мистер Камбербэтч, я не настаиваю, можете не касаться меня весь вечер, а платье портье попрошу застегнуть, - ответила я, ухмыляясь от того, как изменилось его довольное выражение лица. – Мое последнее предложение: мы везем синее платье в Вену на оперу. Я все еще считаю, что оно слишком претенциозно для Берлинале. Немцы не устраивают показ мод на красной дорожке. Ты же прекрасно знаешь, что здесь другие приоритеты.

– Хеллс, я просто хочу, чтобы….

– …я была самым завидным трофеем на ковровой дорожке, - закончила мысль не так поэтично, как бы это сделал его хорошо подвешенный язык, но суть передала. – А я хочу не ударить в грязь лицом. – Он посмотрел на меня с порицанием, как и всякий раз, когда я перекручивала его слова и гробила комплименты. – Пойми, я не против помелькать перед камерами в образе Цирцеи. Мне льстит амплуа колдуньи, превращавшей мужчин в животных, - я присела на кровать рядом с Бенедиктом и провела рукой по его бедру для наглядной демонстрации сказанного, он перехватил ее и поцеловал, - но мы приехали кино посмотреть, а не попасть на первые полосы Bild, помнишь?

– Ты не думала о карьере дипломата? – спросил он, прерывая дорожку поцелуев на плече.
– Но твою метафору по поводу Цирцеи я не понял.

– Тилла Дюрье**, - он посмотрел на меня, жаждя пояснений, - погугли, - Бенедикт язвительно усмехнулся и потянулся к моими губам, я остановила его порыв нежностей ладошкой.
– Еще не хватало, чтобы ты съел мою помаду. Я потом не восстановлю эту многослойную штукатурку. И встань, наконец, с кровати! И раз уж прикасался ко мне и платью, то застегни этот противный крючок.

– Слушаюсь и повинуюсь, - сказал он, отвешивая мне реверанс. Я поправляла прическу а ля Вирджиния Вульф, иллюзия легкого художественного беспорядка, скрепленного шпильками и лаком. Он застегнул платье и поправил ожерелье.

– Так бы и сразу, - улыбнулась я, а он показал язык зеркалу.

***

Наивная я, раз надеялась, что окажусь в Театре на Потсдамской площади раньше, чем мои ноги одеревенеют, как у Маргариты на приеме в Вальпургиеву ночь. Сначала чуть не оглохла от криков собравшихся чествовать актеров фанаток. Не думала, что раздача берлинских медведей привлекает такой контингент. Бенедикту тоже с лихвой досталось крикливого внимания. А что же происходит, когда он приходит как номинант? Пока он улыбался, фотографировался с желающими (спасибо, что не даешь мне забыть трудовые будни в Top Gear и заботишься, чтобы я не потеряла навыки фотографа) и раздавал милые ничего не значащие комплименты, я вела себя, как образцово-показательная, давила в зародыше все язвительные замечания и ироничные усмешки.