За все это время Робин семь раз была близка к тому, чтобы позвонить Влашихе или написать сообщение. Да, она считала. Но каждый раз что-то останавливало ее. Чувство стыда. Чувство вины. А она была виновата во всем, что с ними случилось.

Когда Робби мысленно называла себя и Тома «мы», ей становилось еще хуже. Но, вместе с тем, ей нравилось хотя бы в своих собственных мечтах иногда возвращаться в то время, когда это «мы» было реальным.

Ее «айфон», лежащий рядом, завибрировал.

– Да, – тихо ответила Роббс, даже не взглянув на то, кто звонит.

– Я рад тебя слышать, – голос Криса, как из параллельной вселенной, где все счастливы и любят друг друга. Проще говоря, он звучал так бодро и весело, что невозможно не улыбнуться. – Какие планы на эти выходные?

– Планов нет, – закусив губу, Уильямс почувствовала, что жутко смущается. – Нет никаких планов…

– Мне кажется, это неправильный ответ, – казалось, что Крис взволнован не меньше, чем сама Робби. – Ты когда-нибудь бывала в Лондоне?

ЛосАнджелес не хотел отпускать Патрицию, и обычно ей нравилось, как затягивал этот город. Обычно, но как всегда получается, не сегодня. Весь день она потратила на умасливание своих дизайнеров, которые почему-то именно в день ее отъезда решили усомнится в своей гениальности, в успешности идеи самой Патриции и вообще в том, что Земля круглая. И последний звонок догнал ее, когда она проходила регистрацию.

Бэйтман готовилась дать бой и послать надоедливого абонента ко всем чертям, как только отойдет подальше от не менее раздраженной за целый день сотрудницы аэропорта. Не хватало еще успеть на рейс, но не пройти паспортный контроль из-за глупого недоразумения. Сложно объяснить девушке, которая и так смотрит на тебя, как на врага человечества, что «как же вы меня уже заебали» относится совершенно не к сотрудникам аэропорта и ей в частности. Проще забрать билет, в который она вцепилась, как в избавление от скучной рутинной работы, и бежать к выходу на посадку, пока еще есть куда.

Пропущенный ужин по их обоюдной вине Джаред еще, может, и простит, но вот концерт Coldplay в компании поплывшей от романтичных сообщений Криса Робин вряд ли. Когда Уильямс прилетела к ней посреди ночи с необходимостью разъяснения его красноречивых влюбленных соплей, даже сама Бэйтман усомнилась в крепости их дружеских уз. Что уже говорить о младшем Лето, которому, не без помощи Патриции, в делах романтических как-то хронически не везло.

– Да, – рявкнула Бэйтман, но тут же голос ее смягчился, когда на том конце связи послышался мужской голос. – Прости, Бен, конечно, ты вовремя…

Вовремя, несмотря на то что Патриция сейчас преодолевала спринтерскую дистанцию до нужного выхода, то и дело балансируя на скользком полу и пытаясь не спотыкнуться о свою сумку на колесиках, которая так и норовила сбить ее с ног, будто с этим плохо справлялись чертовы шпильки. Бэйтман трижды пожалела, что зажилила место в поклаже для сменной обуви, но почему-то пожалеть о звонке Аффлека у нее и в мыслях не было, как и о том, чтобы обвинить его в этом безумном спринте с препятствиями. Хотя позвони ей кто-то другой, он бы точно выслушал множество неприятных эпитетов в свой адрес, как и было запланировано с самого начала.

Найти в толпе пассажиров ее попутчиков не составило труда, оба они, вытянув шеи, выглядывали в толпе Патрицию и, судя по сигналам телефона, еще и периодически вызванивали ее. Бэйтман помахала им рукой и поспешила навстречу: объявление об окончании посадки неожиданно прибавило недостающих сил.

– Потрясающе выглядишь, Робин, – бросила она, не отрываясь от телефона. – Неужто твой ванильный рокер встретит тебя прямо с трапа?

Джаред недовольно покосился на Патти, и она почувствовала его тяжелый взгляд, даже не встречаясь с ним взглядом. Где-то на отдаленных застенках сознания, не занятых Беном и Заком, до Бэйтман начали доходить тревожные звоночки нехороших параллелей. Нехорошо, совсем нехорошо начинать диалог с обиженным мужчиной косвенным оскорблением дела всей его жизни.

– Привет, Джей, – она улыбнулась и поцеловала его в губы, пытаясь сгладить эффект, и действительно, мужчина, уже хотевший было накинуться на нее с каким-то колким замечанием, улыбнулся в ответ и обнял, положив свою ладонь поверх ее, покоившейся на ручке сумки, а другой рукой скользнул в задний карман ее джинсов. Чем бы раздраженный мальчишка не тешился.

Обиды и недовольства остались где-то в предыдущем дубле. Джаред Лето сиял от удовольствия и, поцеловав девушку в шею, прошептал:

– И тебе привет. Мы думали, что твоя нелюбовь к Coldplay перевесит все очевидные преимущества поездки, – Джей тонко намекал на их совместный номер в отеле и уже заказанный столик в каком-то ресторане с громким названием.

А потом из трубки послышался мужской голос, знакомый и раздражающий, и Лето точно подменили. Он отстранился от девушки и уставился на нее озлобленным взглядом форменного психа, скрестив руки на груди. Пирожок терпеть не мог, когда с его девушкой заговаривали другие парни. Патти прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать неуместную улыбку.

– Да, Бен, – подтвердила она подозрения Джареда, Робин манерно прикрыла лицо ладонью и громко вздохнула, – я настаиваю на разработке новой стратегии. Оставить все в покое не получилось, меня уже откровенно достали охотящиеся на мою жопу охуевшие коллеги.