В конце концов Робби уснула, а он продолжал борьбу со своими внутренними демонами, пока измученный переживаниями и бессонницей не отключился ближе к утру.

Разбудил его голос Робин, она разговаривала с кем-то по телефону. Господи, как он был счастлив от того, что она здесь. Рядом. Она всегда должна быть рядом.

Заметив, что Крис проснулся, Уильямс отключилась и спрятала телефон в сумочку.

– Мама звонила, – дрожащим голосом произнесла девушка, расправляя на платье несуществующие складки. – Она… Они спрашивали, во сколько у нас поезд и все такое.

Поднявшись, Крис подошел к возлюбленной и, обняв ее, притянул к себе.

– Малыш, ты дрожишь вся, – музыкант взволнованно посмотрел на Робин. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Она уткнулась в его грудь и тихо расплакалась. Но добиться от нее внятных объяснений Крис так и не смог. Все, что говорила Роббс, звучало, как глупая отмазка.

Пытаясь отговорить Робин ехать в Чикаго именно сегодня, мужчина только сильнее расстроил невесту. Она твердо решила сесть в поезд именно сегодня. И когда, наконец, они действительно сели в него, превратилась в каменное подобие себя. Ни сказав практически ничего за всю дорогу, девушка только изредка вздыхала на плече у Криса и грела об него свои ладони, которые становились ледяными, как только Робби начинала представлять себе их появление в доме ее родителей.

– Ты им понравишься, я уверена, – точно пытаясь успокоить саму себя, нашептывала Роббс на ухо музыканту под размеренный, убаюкивающий стук колес.

Крис же совершенно не переживал из-за знакомства с Уильямсами. Его гораздо сильнее волновало состояние самой Робин. Казалось, чем ближе становился Чикаго, тем больше от него отдалялась та женщина, которой он сделал предложение неделю назад.

– Я люблю тебя, – прошептал Крис ей в волосы. Просто чтобы она улыбнулась. И вспомнила, ради чего все это.

Но Робби не шелохнулась. Она продолжала изучать проплывающие мимо пейзажи, впившись жадным и пустым взглядом в окно.

Когда родители Робин встретили ее и Криса на крыльце своего небольшого дома в Чикаго, на улице уже стемнело.

– Добро пожаловать, – улыбаясь, произнес мистер Уильямс, протягивая Мартину руку. Миссис Уильямс же только слегка кивнула ему и перевела взгляд на Робби, которая будто застыла, стоя рядом со своим будущим мужем.

– Робин, ты похудела, – спокойно и холодно проговорила, наконец, женщина, продолжая внимательно разглядывать дочь. – Как ты питаешься?

– Мама, я… – Робби попыталась ответить, но голос ее дрожал. Прервавшись на полуслове, она сильнее сжала ладонь Криса.

– Не переживайте, миссис Уильямс, – улыбнулся Мартин. – Скоро недостатка в весе у нее не будет. Мы поженимся, и Робин подарит вам внуков.

Большие карие глаза хозяйки дома вспыхнули. Пропуская в дом Робин, она скрестила на груди руки и ответила:

– Я бы предпочла не слышать от вас этих грязных подробностей, мистер… Мистер…

– Просто Крис, – музыкант вновь улыбнулся, но мать Робин лишь едва слышно цокнула языком и жестом пригласила его войти.

Внутри было уютно и очень чисто. Идеальный порядок. Когда каждая подушка на диване в гостиной стоит ровно. Крис притянул Робин к себе и тихонько поцеловал в щеку. Та отшатнулась в испуге и прошептала:

– Крис, не надо при маме!..

При маме не надо. Да, конечно, она предупреждала его, что родители ее люди глубоко религиозные. Но что же плохого в простом проявлении нежности?

Кивнув невесте в знак понимания, Крис прошел в гостиную и огляделся. Столько изображений Пресвятой Девы не во всех храмах можно было найти. А в гостиной дома Уильямсов этого добра было хоть отбавляй. Иконы, фарфоровые фигурки, вышивка, заботливо помещенная в рамку. Отец Робин, Джонатан, казалось, тоже был одной из этих фигурок. Он, округлившийся с возрастом, довольно высокий с чистым добрым взглядом мужчина, сидел теперь рядом со своей женой и смотрел на дочь с какой-то странной тоской. Робби плюхнулась на диван напротив родителей и скинула кеды. В эту же минуту ее мать тихо пробормотала что-то по-испански, после чего Робин подняла свою обувь и вынесла ее из комнаты, вернувшись обратно в мягких тапочках.

Почувствовав на себе взгляд миссис Уильямс, Крис и сам посмотрел на женщину. Когда-то она была просто красавицей. Острое, будто выточенное из камня лицо, небольшой вздернутый нос и огромные глаза. Ее волосы, их уже тронула седина, по-прежнему были длинными и собранными в тугой хвост. С этой прической она ходила столько, сколько Робби ее помнила.

– Ужин будет готов через полчаса, – сказала женщина с едва уловимым акцентом. – А пока, Крис, пожалуйста, присядьте, давайте поговорим.

– Может быть, хотите чего-нибудь выпить? – предложил Джонатан. – Мария, принеси нам всем чего-нибудь… Хотите виски?

– О, нет, спасибо большое, не стоит. Я не пью, – смущенно пробормотал Крис и присел рядом с Робин. Та немного отодвинулась.

– Как чудесно, – сухо произнесла мать Робби. – Моему сыну не помешало бы взять с вас пример, Крис.

– Макс отличный парень, – улыбнулся Мартин. – Я уже познакомился с ним. Он так заботится о Робин.

– Вы считаете? – положив руки на колени, Мария начала шевелить тонкими пальцами. – Считаете, что мой сын хороший человек?

– Конечно, – Крис напряженно улыбнулся.