Я со злостью глянул на неё, борясь с желанием выложить историю о том, как "нуждающиеся в заботе" люди расправились с моими родителями. Перед глазами снова предстала картина: Сиатрия и Лаирасул лежат в саду под солнечными лучами, запёкшаяся кровь на их лицах, сплетённые руки...

– Это справедливо, - послышалось с края поляны, и я с удивлением узнал голосок Акиры. Все повернулись к ней, а у меня кровь застыла в жилах, когда мне вдруг пришло в голову, почему малышка может думать, что моё отвращение к людям оправдано.
– Я тоже их не люблю. Они злые и плохо пахнут. А ещё они убили маму с папой.

Я был уверен, что никогда не упоминал при сестре о смерти наших родителей. И точно помнил, что Акира читает настроение, а не мысли. Потому девочка никакими путями не могла узнать этого. Конечно, если Хейн ей не рассказал...

Я повернулся к нему, и он, перехватив мой взгляд, потупился.

– Я думал, ты хочешь, чтобы она знала правду, - виновато прошептал получеловек, слишком быстро, чтобы я принял это оправдание. А потом Хейн поднял голову и застыл от ужаса.

Глаза мои, обычно красные, стали похожи на два рубина: белок почти полностью скрылся за расширившимися зрачками. Я дышал прерывисто, тело пробирала мелкая дрожь. Когда я повернулся к Хейну, Рауйюили оказалась за моей спиной потому не видела моего разъярённого лица. Она попыталась успокоить меня, положив маленькую ладонь мне на плечо, но я глянул на неё, и эльфийка с каменным лицом отдёрнула руку. Даже отпрянула на пару шагов. Это не отрезвило меня, а наоборот заставило разъяриться ещё больше. Какого чёрта Хейн всё рассказал Акире?! Даже я не собирался этого делать до того момента, пока девочка сама не спросит! В глубине души я презирал себя за такую лютую ненависть к людям, потому даже в мыслях у меня не было наделять свою маленькую сестру таким качеством. Но, похоже, ценивший свою расу Хейн решил всё за меня...

– Какого чёрта, - начал было я. Слова вырывались с каким-то шипением, даже я собственного голоса не узнавал. Хотя какое мне было тогда дело до голоса?

– Успокойся, - мягко, но решительно сказала Каайято.
– Всё мы совершаем ошибки.

Она взглянула на Хейна и проговорила голосом, полным неодобрения:

– А люди ошибкам и подавно подвержены.

Получеловек опустил голову и еле слышно вздохнул.

Я порядком успокоился при звуке голоса эльфийки. Наверняка, это была часть её магии, но сейчас я был рад её колдовству. Мой разум уже успел нарисовать себе кровавые картины того месива, в которое я намеревался превратить Хейна. Но сейчас, когда я немного остыл (и, признаться, отрезвел), всё виделось в гораздо более простом ракурсе: теперь мне можно избежать щекотливого разговора с Акирой о наших родителях в будущем. Конечно, я понимал, что вопросов из рассказанного Хейном вытечет для девочки больше, чем ответов, но сейчас об этом задумываться не хотелось.

– Я спокоен, - сообщил я и отвернулся от Хейна, который взглянул на меня при этих словах. Возможно, я опасался того, что снова захочу превратить юношу в студень. А, может быть, меня встревожил тот факт, что глаза его посветлели, и он старался поймать мой взгляд. Чёртов умник, прочитал мои мысли и решил их поскорее удалить из моей головы.

Уже буквально через минуту или две спокойные разговоры возобновились. Я и сам принимал в них участие, особенно если та или иная эльфийка просила подтвердить меня какой-нибудь факт о драконах или инкубах. Только Хейн погрузился в угрюмое молчание и говорил даже меньше, чем раньше. То есть вообще не говорил. Акира сидела рядом с ним и периодически поглядывала ему в лицо, будто ожидала прочесть там что-то.

Ночь полностью накрыла лес. В окружающей нашу поляну тишине слышался треск веток в костре, тихое уханье филинов и наши голоса, которые становились всё тише и тише. Вскоре вообще все затихли, а меня начал пробирать холод - костёр потух, и ночная прохлада начала меня одолевать. А вот эльфийки спали. Каайято и Маиайли, сидевшие рядом, привалились одна к другой, а Рауйюили свернулась прямо возле чёрных головешек. Хейн тоже спал, положив голову на колени, прижатые к груди. Акира посапывала возле Рау, и эта картина меня так умилила, что я улыбнулся.

Тишина была полной, от неё становилось даже немного жутко. Я не боялся ночи, но мне было не очень приятно сидеть вот так, почти в одиночестве. Потому я закрыл глаза, а когда открыл, было уже утро.

– Не знаю почему, но всё тело ломит, - пробормотала Каайято, потирая рёбра.

Я усмехнулся. Конечно, провела всю ночь, привалившись к плечу сестры, тут даже у солдата бы заболело всё. Я же, подавая пример, бодро вскочил. Хейн хмуро посмотрел на меня. В это утро он вообще был слишком угрюмым, и мне казалось, что это из-за нашей вчерашней размолвки. Хотя кто его поймёт, этого чудаковатого получеловека...

Акира уже несколько часов подряд бегала по поляне и собирала "разные разности" как она это называла. Мне было приятно знать, что хоть одно существо в этом дурацком лесу было со мной одной крови. Но меня удивило то, что эльфийки спали как убитые. Причём всю ночь, как люди.

– Рау, - окликнул я.
– Вы что, спите каждую ночь?

Эльфийка, понимая, что для меня не самым лучшим началом дня будет её безобразное лицо, не обернулась, но ответила:

– Да. Все эльфы так спят.

Я фыркнул: а эльфы считаются лучшими стражами - по рассказам они могут сидеть со своими луками, не шевелясь, по несколько суток, с рвением сторожевых псов охраняя вверенные им вещи. Ха-ха, оказывается, они в вопросе бодрости также уязвимы, как и смертные.

– Ну, не всем же бессонницей страдать, - буркнула Рау, которой не понравилась моя усмешка.

Я вздохнул. Возможно, она была права.

Маиайли уже давно встала, собрала мне, Хейну и Акире еды и несколько тёплых тряпок, которые хранились в её шалаше. Всеми своими действиями она ясно показывала, что хочет, чтобы мы ушли как можно скорее. Это было довольно забавно, но я не понимал причин. Но буквально через полчаса они мне открылись.

Оказывается, пока я пребывал в своей глубокой дрёме, Маиайли и Хейн вели мысленный разговор, в ходе которого решалось, будет получеловек жить в лесу вместе с эльфийками или нет. Разумеется, он отказался, чем меня немало обрадовал. Признаюсь, мне льстило то, что юноша предпочитает моё общество экзотичным эльфийкам. Хотя (я был уверен) он вовсе не так не желал остаться с ними, как говорил. Просто ему нужно было попасть в Айнон, а я смог бы составить ему компанию, чтобы он не умер во время пути. Во всяком случае, мне так казалось.