Ночь в лесу была почти оглушительной. Редкие резкие звуки животных никак не разнообразили здешнюю жуткую давящую тишину. Остальное же время тут было нестерпимо тихо, настолько, что порой казалось, будто я оглох. Даже ветер не шуршал в ветвях, и в этом мне чудился плохой знак.

Я старался не терять из виду Акиру, она помогала мне сохранить присутствие духа, как вдруг что-то тронуло дерево, стоявшее от меня дальше всех. Темнота около векового ствола будто клубилась, она будто собралась в небольшую бесформенную массу, которая глядела в мою сторону.

Я заметил её совершенно случайно, когда разминал шею. Звуков темнота не производила никаких, будто там и вовсе ничего не было, но я точно видел, что возле дерева что-то есть. Когда это "что-то" немного отошло в сторону, я застыл, наблюдая за ним. Сперва я почувствовал, как холодеют кончики пальцев, но когда тьма сделала ещё несколько шагов от дерева, ужас разлился по всему телу. Темнота клубилась и на глазах становилась больше, а потом будто пригнулась к земле.

Всё это не заняло и десяти секунд, но моё сердце уже готово было остановится от увиденного.

А затем я понял, что тьма пригнулась, чтобы атаковать меня. Это и было последней каплей.

Я закричал, чтобы проснулись остальные. Первой от моего крика очнулась Рауйюили. Эльфийка сонно потёрла глаза, посмотрела на меня, проследила мой полный ужаса взгляд и тоже закричала, но это был не просто вопль, а целое предложение на неизвестном мне языке. Я смотрел на женщину, которая немного наклонилась вперёд на полусогнутых ногах, будто оборонялась. Она продолжала кричать что-то, в то время как её сёстры и Хейн тоже вскакивали со своих мест.

Я с удивлением отметил, что в темноте кожа эльфиек отливает синим светом, что делало их похожими на три светляка. Но эта мысль быстро покинула мою голову, потому что тьма кинулась в нашу сторону.

Признаюсь, в ту ночь я очень плохо соображал, потому что уже начинал хотеть спать, поэтому всё расплывалось перед глазами. Лишь в последний момент я заметил, что тьма клубится в шаге от меня, а потом она окутала меня.

Ощущения, вызванные прикосновением к этому существу, были непередаваемыми. Меня будто одновременно пронзила боль тысячи умирающих, меня убила сотня ударов в сердце, но в то же время я будто вознёсся над землёй, будто я перестал существовать, как её порождение. Сердце занималось, и я готов поклясться, что оно остановилось на несколько секунд. Не знаю, сколько времени эта тварь держала меня в своих чёрных объятьях, но ощущение полёта ушло, оставив место лишь для жуткой боли, которая нарастала с каждой секундой. Я пытался закричать, но тьма проникла мне в горло, едва я открыл рот. Когда я начал размахивать руками, они как-то неестественно выгнулись, что сопровождалось дикой болью. Потом я с ужасом ощутил, что тьма холодной волной распространилась по всему телу, она заполнила каждую клеточку, выворачивая её. Когда послышался хруст, и болью налились мои ноги, я понял, что падаю. Кости были сломаны, я едва не терял сознание.

А потом небытие всё-таки настигло меня, и я отрешился от дикой боли, так и не поняв, что со мной произошло...

Я открыл глаза, силясь вспомнить, почему мне так больно это делать.

Первое, что я почувствовал, это была дикая боль в ногах и руках. Не просто дикая, а зверская боль, какой я ещё никогда не ощущал. Когда я попытался приподнять голову, чтобы разглядеть что-нибудь кроме тёмно-зелёных крон деревьев, мне на плечи легли сразу несколько пар рук, что вызвало новую боль, не такую сильную, но тупую и пульсирующую. Я выдохнул, чтобы не закричать.

– Киона, - услышал я осторожный голос Хейна.

Хейн говорил со мной! И в его обращении было столько тревоги, что я чуть было не завопил от радости.

Я едва заметно кивнул, потому что шея тоже жутко болела. Самым странным мне показалось то, что ноги ощущались, как нечто тяжёлое, но неприятно тягучее. Будто в них не было костей.

Хейн снова заговорил:

– Та тварь сломала тебе почти все кости.

Я услышал сердитый возглас Маиайли, но голос звучал приглушённо, будто она была далеко от меня:

– Ты решил его осчастливить, когда он только очнулся?

Мой разум отказывался принимать ту информацию, которой меня одарил Хейн. Сломаны почти все кости? Что за чертовщина со мной творилась, что я изломан, как ненужная игрушка? Я собрал все силы, чтобы приподнять голову, но резкая боль остановила меня. Издав стон, я снова улёгся. Мои ощущения будто притупились - я ничего не мог понять: то, на чём я лежал, несомненно, было чем-то высоким, но я даже примерно не воспринимал, холодное оно или нет. Я с ужасом осознал, что не чувствую почти ничего ниже шеи. Кроме зверской боли.

– Что это было?
– прохрипел я. Говорить оказалось не менее болезненно, чем шевелиться.

– Помнишь, ты говорил о каких-то монстрах леса?
– вновь послышался голос Хейна. Не дожидаясь моего ответа, он продолжил: - Так вот, похоже, это был один из них.

Я попытался вспомнить то, когда я мог сказать Хейну что-нибудь о лесе, но память мирно спала.

– Ты хоть что-нибудь помнишь?
– осторожно спросила Каайято, которая, по-видимому, сидела совсем близко ко мне.

– Нет, - отозвался я, стараясь не морщиться от боли.