– Возможно, вы подумаете, что меня это не касается, - Сангуэла опустилась на стул.
– Но та проблема, о которой вы приехали поговорить с моим братом... Мне это очень интересно.

– Пропавшие охотники? Серьезно?
– Ксеон небрежным жестом захлопнул книгу и погасил одну из свечей.
– А ваш брат, кажется, не очень заинтересовался. Я уж было подумал, что из меня ужасный рассказчик.

– Моему брату... Нужно время на раздумье, я полагаю, - осторожно сказала княжна.
– Но это действительно интересно. У вас есть какие-то предположения?

– Сказать честно, почти никаких, - Князь развел руками.
– Первое, что я сказал Хеддрику - "Эй, приятель, как думаешь, может, там огромные медведи сбились в стаю и устроили засаду, а теперь идут на остров, чтобы захватить его?", но он посмотрел на меня, как на сумасшедшего идиота.

Сангуэла поймала себя на мысли, что смотрит на него примерно так же, и притом с некоторым страхом. Пару секунд они обменивались взглядами, а потом Ксеон рассмеялся.

– Да, шутник из меня тоже так себе, - он сел и хлопнул себя по коленям.
– Так что, как видите, Фотеру досталось не так много. Больше всего ему нравится со мной пить, но вряд ли этого вы бы хотели.

Сангуэла с трудом удержалась, чтобы не сказать, что она, в общем, была бы не против. Ей стало неловко. Она заявилась сюда, понятия не имея, что она будет говорить и делать, и начала жалеть, что попросилась внутрь. Могла бы ведь просто отдать свечи, развернуться и уйти! А теперь нужно сидеть, делать вид, что она истинная княжна - да и слова о том, что ей интересно послушать про охоту, были весьма странными. И как теперь быть?..

– Нет, что вы, - она попыталась сгладить неловкость.
– Я просто... растерялась. А... А настоящие предположения у вас есть?

– Нет, - Ксеон покачал головой, - ни одного. Была еще пара безумных мыслей, таких же, как та, про медведей, но ими я не стал даже ни с кем делиться.

– Поделитесь со мной.

– Вы опять посмотрите на меня, как на дурака, - в шутку нахмурился Ксеон.
– А потом еще брату расскажете, и он выгонит меня, отказавшись помогать... Нет, пожалуй, я оставлю свои мысли при себе.

– Я ничего не скажу ему, - пообещала Сангуэла.
– И, если это что-то значит... Я думаю, вы правильно поступаете, что едете. Меня восхищает ваша смелость.

– Кто-то назовет это смелостью, кто-то - глупостью, - заметил Ксеон.
– Как ни странно, тот и другой будет по-своему прав. Может быть, мне взять с собой вас, княжна?
– с этими словами он придвинул стул чуть ближе.
– Вы ведь не боитесь?

– Нет, я не боюсь, - почти шепотом сказала Сангуэла, тоже подвигаясь к нему. Нерешительно она положила руку на стол и заглянула в его глаза.

– Но это Леса, - проникновенно проговорил Ксеон и накрыл ее ладонь своей.
– Там очень опасно. И очень холодно. Гораздо холоднее, чем в этой комнате. Холоднее, чем снаружи. Холоднее, чем в нижней части острова - а я даже не уверен, что вы там бывали.

– Мне все равно, - рука Сангуэлы, накрытая Ксеоном, словно горела, и она давно уже забыла, что, заходя, поежилась от холода. Ей стало жарко. Она наклонялась все ближе и ближе, а в ее голове стучала мысль: "Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня!". Мысль в ее голове звучала так громко, что она боялась, что Ксеон ее услышит. Или, наоборот, надеялась?

Ксеон пристально смотрел, как она тянется к нему, и сжимал ее пальцы, ничего не говоря. Но внезапно он улыбнулся какой-то странной, неприятной улыбкой и покачал головой.

– А ведь я сказал Прейссу, что не нужно посылать мне шлюх. Какой он все-таки гостеприимный хозяин!

Сангуэла с пылающими щеками вскочила.

– Князь, вы... Вы не думаете, что говорите...

– Правда?
– Ксеон изобразил удивление.
– То есть ты и правда всего лишь принесла мне свечи? А мне казалось, еще минута, и ты разденешься.

Почувствовав, как на глазах выступают слезы, Сангуэла направилась к двери.

– Спасибо за свечи, княжна, - услышала она сзади приторно-вежливый голос.
– Вы невероятно любезны!

Она выбежала из комнаты и, закрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной. У нее совершенно не было сил идти к себе, казалось, что если она пройдет хоть шаг, то упадет без сил. Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на ударах сердца, отзывающихся в висках. Они гремели, казалось, на весь замок, и притом с ужасающей частотой. По щеке начала скатываться слеза.