— Госпожа, — собравшись с силами, вымолвил Хайнэ. — Наверное, мне не следовало приезжать в столь ранний час, но я переживал, поскольку чувствовал в какой-то мере свою ответственность…

Марик рассеянно улыбнулась ему.

— Благодарю вас за всё, что вы для меня сделали, Хайнэ.

Он замолчал и только поглядел на неё молящим взором.

В этом взгляде были все его исступлённые чувства и мысли: «Госпожа, я послал Хатори вместо себя, потому что не смог вынести страха перед вашим разочарованием, но в глубине души я верил, что вы поймёте, что он — не Энсенте Халия, почувствуете это сердцем, как почувствовали во дворце, что повесть, которую я написал — для вас, и слёзы навернулись вам на глаза. Неужели вы не заметили никакой разницы между тем, как разговаривает он, и как разговариваю я, неужели никакое смутное чувство не подсказало вам, что что-то не так?»

— Знаете, я ведь с самого начала догадывалась, что Энсенте Халия — ваш брат, — проговорила Марик, глядя куда-то в сторону. — Да и кто бы это мог быть, кроме него? Нита много рассказывала мне о нём, и я хотела с ним познакомиться, но Хатори ушёл, не предоставив мне возможности даже поздороваться с ним. Сначала я рассердилась, ведь никогда такого не было раньше, чтобы кто-то проявлял ко мне столь мало внимания, но когда моё оскорблённое самолюбие слегка успокоилось, — она засмеялась, — я поняла, что всегда хотела встретить именно такого человека. Я ещё даже подумала, что таким бы мог быть Энсенте Халия. И вот… как странно… я оказалась права. Я начинаю верить в судьбу и в Великую Богиню.

Щёки её зарделись. Она смущалась своих чувств — она, Марик Фурасаку, первая красавица в городе, одно имя которой приводило в трепет десятки и сотни мужчин.

— Когда вы сказали мне, что Энсенте Халия — ваш друг, и потом, когда рассказывали о нём, я сразу же начала подозревать, что он и ваш брат — одно лицо, — продолжила Марик. — Но постоянно одёргивала себя. Говорила себе, что не нужно тешить себя напрасными мечтами, что в жизни так не бывает. Но с каждым вашим словом, с каждым новым письмом мои надежды укреплялись…

Сердце у Хайнэ остановилось.

«Так она была влюблена в Хатори даже больше, чем в Энсенте Халию, — понял он. — Влюблена по рассказам Ниты…»

А потом сквозь всю ту боль, что он испытывал, прорвалась кристально ясная, чёткая мысль:

«Всё правильно. Так и должно было произойти. Я с самого начала строил образ Энсенте, опираясь на черты характера Хатори. Я не был собой в этих письмах, я был им… Я с самого начала знал, что она полюбит его, если только пообщается с ним хотя бы немного. Всё пришло к тому, к чему шло с самого начала».

 Он вспомнил, как изо всех сил пытался предотвратить то, что было назначено самой судьбой. А потом, в последний момент, сам же исполнил её волю…

Судьба. Судьба, неотвратимость. Бороться бесполезно.

Хайнэ закрыл глаза и пошатнулся, вцепившись в свою трость.

— Я боюсь поверить в своё счастье, — сказала Марик, тоже закрыв глаза, и откинувшись на спинку кресла. — Я ведь уже смирилась с тем, что его у меня не будет. Решила, что рано или поздно выполню свой долг перед родителями и рожу детей, пусть даже мне придётся взять в мужья пустого и неинтересного мне человека. И вот… неужели такое может быть?

Хайнэ поглядел на неё и внезапно увидел то, чего никогда не видел раньше: как сквозь маску успешной и обожаемой всеми красавицы проглядывает её истинная душа, ранимая и тонкая, истерзанная бесчисленными разочарованиями. Душа женщины, которая всегда мечтала о настоящей, прекрасной любви, и которая отчаянно жаждет поверить, что такая любовь всё-таки возможна, несмотря на все опровержения, полученные от жизни.

Он изо всех сил сдерживал слёзы.

— Мой брат — прекрасный человек, — прошептал он, приблизившись к Марик. — Немногие могут разглядеть это за его не слишком вежливыми манерами. Но мне думается, он чем-то похож на вашего отца, хотя, казалось бы, двух более разных людей невозможно сыскать. Хатори добрый и ласковый. Я надеюсь, вы будете очень счастливы с ним.

— Спасибо, Хайнэ, — ласково ответила Марик и, протянув руку, коснулась его ладони. — Вы — тоже хороший человек. Надеюсь, что и вы когда-нибудь обретёте своё счастье.

Он с трудом кивнул ей и вышел из комнаты.

Вернувшись домой, Хайнэ открыл учение Милосердного и нашёл тот отрывок, в котором говорилось о невинности и чистоте. Он и раньше читал его, однако как-то не обращал особого внимания, точнее, не слишком задумывался о нём.

«Природа создаёт своих детей невинными и чистыми, и это — её большой дар. Поэтому храните его, как хранили бы большое сокровище, которое не отдают из простого любопытства и человеку, который этого не достоин. Помните, что как чистота одежды приносит вам удовольствие и свежесть, так чистота тела и души позволяет прикоснуться к особой мудрости и испытать глубокую радость».

«Я буду счастлив, — подумал Хайнэ, больше не сдерживая слёз. — Я останусь невинным до конца жизни. Кто из окружающих меня людей может похвастаться таким?»

— Где ты был? — спросил Хатори, заходя в комнату.

— Просто захотелось прогуляться, — пробормотал Хайнэ и, подозвав его к себе, крепко обнял. — Если Марик предложит тебе стать её мужем, ты согласишься?

— Нет, конечно, — возразил брат чуть удивлённо.

— Соглашайся, — прошептал Хайнэ. — Она тебя очень любит. И она хорошая женщина, лучше ты не найдёшь. У них чудесная семья, тебе понравится среди них. Я буду рад приезжать и жить с вами, как живёт Нита, так что нам даже не придётся скучать друг по другу. Это лучший вариант. Лучший для всех. Ты сделаешь ей очень больно, если бросишь её, я этого не хочу.