– Я... я... не пойду...
– он сделал шаг назад.
– А вдруг там... Олгой Лилар?!

Милав ничего не сказал, переведя взгляд на Бальбада. Кок сразу утратил привычное его облику весёлое выражение лица. Потупив взор, он пролепетал:

– Нет... я тоже не смогу...

Милав понимающе хмыкнул. Оставался один Кальконис, и он не подвёл.

– Вы же знаете, - проговорил он с трудом, - я всегда с вами...

– Спасибо, сэр Лионель.

На подготовку к заплыву времени ушло немного. Сняли лишнюю одежду, оставили оружие, разулись. Милав поправил на широком поясе чехол с Поющим Сэйеном, прикоснулся к Ухониному ошейнику, который с себя так и не снимал. Кальконис, зябко поёживаясь, стоял рядом, с волнением глядя в расплавленный светящийся изумруд воды.

– Что-то не так?
– поинтересовался Милав.

– Видите ли...
– замялся сэр Лионель, - я - как бы это объяснить - очень плохо плаваю...

– Держитесь рядом со мной!
– успокоил его Милав.
– Ну что, пошли?

– Пошли...
– обречённо вздохнул Кальконис и полез по верёвочной лестнице вслед за кузнецом.

– Не робейте, сэр Лионель!
– подбодрил Милав, когда дрожащая фигура товарища замерла рядом, погрузившись по грудь в прозрачную воду.

Пока под ногами была опора в виде рыхлого песка, Кальконис вёл себя спокойно. Но едва дно резко понизилось, сэр Лионель запаниковал. Со скоростью ветряной мельницы махая длинными руками, Кальконис резво пошёл на дно. Милаву пришлось спасать соратника. Вытащив Калькониса на место, где они могли свободно стоять, Милав спросил:

– Что с вами, сэр Лионель, мы даже отплыть не успели!..

Выплёвывая изо рта и выталкивая из носа воду, Кальконис с трудом ответил:

– Честно говоря... я совсем... не умею плавать...

– Какого же чёрта вы согласились?!
– вспылил кузнец.

– Я... не хотел... отпускать вас одного...

– Дела-а-а...
– выдохнул сконфузившийся Милав.

Проводив Калькониса до верёвочной лестницы, кузнец помог ему взобраться наверх. Сэр Лионель, перегнувшись через перила, дрожащей челюстью отбил "извинительную" дробь:

– Я... х-хотел... п-помочь...

– Спасибо, сэр Лионель, за участие! К обеду ждите меня обратно.

– Непременно, - откликнулся Кальконис, - только вы там... п-поосторожнее...

– Постараюсь!
– крикнул Милав и нырнул. Мощно работая руками, успел подумать: "А вода сегодня другая. Не та, что прошлой ночью...".

Почему-то росомон не боялся, что ему не хватит воздуха для подводного путешествия. У него появилась ничем не подкреплённая уверенность, что сегодня с ним ничего плохого не случится. Слаженно работая руками и ногами, он ожидал чего-нибудь неожиданного (вчерашние рассказы Цовинара и Бальбада всё-таки оставили свой след в душе кузнеца). Свечение воды усилилось, впереди замаячил колышущийся лес длинных водорослей. Вокруг не происходило ничего необычного. Милав позволил себе расслабиться и в несколько могучих толчков достиг поверхности воды.

Сиял полдень. Лёгкое волнение зеленоватых вод ничем не напоминало вчерашнего буйства разъярённого шторма. Море отсвечивало тысячами солнечных зайчиков. Милав повернул к скалам. Вид береговой линии сразу напомнил, кто является истинной владелицей этих мест.

Угрюмые утёсы выглядели совершенно неприступными. Милав поразился, как вообще "Морскому удальцу" посчастливилось попасть в каменный мешок! Нигде не было видно ни пригодной для стоянки бухточки, ни узкой полоски пляжа. Подплыв к берегу вплотную, росомон сумел разглядеть множество прорезанных в чёрном камне узеньких щелей-проходов. Их было так много, что Милав не сразу выбрал подходящий, ибо все они казались абсолютно одинаковыми. Выбравшись на узенькую полоску, устланную обломками всё тех же тёмноцветных скал, Милав передохнул. Повинуясь внутреннему голосу, шагнул в сторону ближайшей щели.

Проход оказался извилистым и настолько узким, что иногда Милаву становилось не по себе: вдруг он застрянет в нём навсегда! В такие моменты он старался смотреть себе под ноги, видом каменной тверди успокаивая разыгравшееся воображение. Его муки закончились внезапно. Кузнец сделал очередной шаг и неожиданно для себя оказался на поляне, сочная зелень которой больно ударила по глазам. Несколько мгновений Милав приходил в себя, а потом увидел...

Диковинного вида постройка расположилась на дальнем конце поляны, приютившись под навесом из огромной антрацитовой скалы. Каменный козырёк над крышей чудного строения казался таким ненадёжным, что кузнец подумал: "Ловушка!".

Осторожно приблизившись к домику, вид которого вызывал недоумение (почему крыша вогнута внутрь, а стены выдавлены наружу?), росомон замер в нескольких саженях от двери. Жёсткая трава больно колола голые ступни, но Милав не замечал этого, потому что боковым зрением отметил слабое движение за спиной. Пальцы знакомым жестом легли на чехол Поющего. Кузнец медленно повернулся навстречу неизвестному...

Это был огонёк. Блуждая по всей поляне, он то удалялся от Милава, то стремительно приближался к нему. Огонёк выглядел не в меру смышлёным для своей ничтожной величины - ноготь взрослого мужчины, не более. Милав решил немного понаблюдать за ним. Выждав мгновение, когда огонёк приблизится к нему почти вплотную, росомон прыгнул вперёд и поймал его. Огонёк оказался не столько горячим, сколько колючим! Осторожно раскрывая пальцы один за другим, чтобы случайно не лишиться находки, Милав выпустил из поля зрения дверь в странный домик. Когда кузнец закончил разглядывать колючую находку и повернулся лицом к двери, то увидел, что она открыта, а на пороге стоит карлик.

Открыв рот, лилипут возмущённо пропищал:

– Отпусти Лидерца. У него закончилось время прогулки.

ГЛАВА 11: Лепрехун

Продолжая буравить коротышку заинтересованным взглядом, Милав смахнул с ладони огонёк, вздрогнувший от пронзительного голоса карлика. Лилипут дёрнул плечиком и недовольно пробурчал:

– Проходи в дом, чего встал, как колода!

– С чего ты взял, что мой путь через твой порог пролегает?
– спросил Милав.

Карлик состроил острым личиком недовольную гримасу, подтолкнул в дом замешкавшегося на входе лидерца и повернулся к росомону спиной.