— Тогда позвольте, это сделаю я, — сказал Бертольд, молчавший до этого момента. — Я тоже признаю ум и способности Армина. И он был довольно близок со мной. Я уважал его. Я убью его быстро и безболезненно. А после…

Он улыбнулся Армину короткой болезненной улыбкой, от которой у Армина сжалось сердце. Он вспомнил тот день, когда впервые попробовал манипулировать Бертольдом памятью Энни — и почувствовал, что искренне сожалеет об этом.

— А после настанет очередь других преступников, — сказал он. — Любой, кто не подчинится, погибнет от моей руки. Включая, Эрена Йегера и его силу атакующего титана.

— Пусть будет так, — захлопала в ладоши Криста. — Это символичный жест, и Армин должен оценить его.

— Пусть будет так, — Зик отпил вино, улыбнувшись, — Я уверен, что ты не промахнешься, Бертольд Фубар.

— Пусть будет так, — сказал Армин. — По крайней мере, я уверен, что ты не пожалеешь об этом, Берт.

— Я уже жалею, — сказал тот. — Но это мой выбор.

Он снял сюртук, взял из рук палача заточенное лезвие — в нем легко угадывалось лезвие привода, сел напротив и улыбнулся.

Он вспомнил, как красиво блестели волосы Энни в тот последний день, когда он видел ее — и искренне пожалел, что никогда не увидит этого больше.

========== XXIX ==========

Эрен слушал далекий гул толпы через кованые решетки. Берт запер его тут не случайно — и теперь он начинал понимать, в какую глубокую проблему мог загнать себя сам. Бертольд был тем, кто предал их. Он похитил его. Он пытался убить их всех. В конце концов, на его руках кровь матери Эрена. И именно он, именно Берт, запер его в этом подвале, попросив верить ему. На какой черт он, Эрен, поверил ему? Зачем? Сейчас, оглядываясь назад, Эрен отчетливо понимал, насколько глупо он поступил, доверившись предателю — и все-таки сомнений или страха он не чувствовал.

Он вспомнил его молящий взгляд, его дрожащие губы, его сомнение — и вдруг понял, осознал четко, как-то, что он любит Микасу, Берт не предаст его больше. Он не сможет. Перед глазами Эрена мелькали цветные картины прошлого, и среди них снова и снова мелькали смеющиеся лица кадетов корпуса, живых и мертвых. Эрен думал о том, что больше не ненавидит Берта или Райнера. Он вообще больше ничего не чувствовал. Внутри было пусто и хорошо. История все равно сделает свой виток — и Эрен не сможет помешать ей, а вот помочь — сможет.

Над его головой раздался громкий взрыв — где-высоко сильные красивые люди творили свою историю. Эрен сидел запертый в подвале и ждал чего-то, чего не знал сам. Он точно верил — сейчас все изменится, а за свою судьбу тревоги больше не испытывал. Он смотрел в стену и думал о том, какие красивые у Микасы волосы, и как хорошо они пахнут…

***

— Армин Арлерт, — читала Криста приговор. — Именем королевы вы приговариваетесь к смертной казни. Ваше последнее слово?

— У меня его нет, ваше величество, — Армин склонил голову. — Я жалею, что всем приходится участвовать в этом спектакле. Мои извинения.

— Что за бред он несет? — зашумела толпа. — Казнить его! И поскорее! Месье Бертольд, мы просим вас!

Бертольд поднялся с места, посмотрел на Райнера. Тот стоял неподалеку и молился про себя — губы его беззвучно шевелились. Он подумал еще раз о том, что ему предстоит сделать, и спросил себя — не пожалеет ли он. А потом вспомнил сияющее лицо Армина, там, в пути, когда он обманул его, напомнив об Энни, и вырвал Эрена из их, с Райнером, рук.

— Ты страшный человек, Армин, — сказал он, подходя к нему. Меч, который держал палач, Бертольд отстранил — второй палач открыл специальный сундук, откуда Бертольд достал настоящий привод. Это был его, Берта, привод. Он забрал его с собой в деревню титанов — и им хотел теперь лишить Армина жизни.

— Я отстранил все, что могло бы помешать нам, — спокойно ответил ему Армин. — И мне пришлось пойти на такое бесчестье. Энни бы поняла меня… Жаль, я не смогу извиниться перед ней.

— Ты сможешь, — кивнул Берт. — Ты увидишь ее там, в новом мире. Передавай ей мои лучшие пожелания. Ибо я теперь тоже — отверг все, что может помешать мне.

— Прощай, Бертольд, — улыбнулся Армин. — Спасибо, что считал меня другом.

— Прощай, Армин, — сказал Бертольд. — И да простит тебя бог.

Он выпрямил спину, вынул лезвие. Поднял голову, поймав взгляд Райнера — печальный, улыбнулся ему широко и светло. Повернулся к Армину и занес над ним свое лезвие. Райнер посмотрел на Бертольда и вдруг ему стало тревожно и пусто — как будто бы он снова был там, в пустой казарме, где готовился покинуть свой отряд навсегда. Он невольно шагнул вперед — к Берту — и почувствовал твердую ладонь своей королевы на плече. Криста лучезарно улыбнулась ему, и ее улыбка показалась Райнеру страшной.

Берт взмахнул лезвием — и Армин закричал — отрубленная его правая рука покатилась по полу, разбрызгивая кровь повсюду. Раздался громкий крик, но Райнер увидел — от культи поднялся до боли знакомый пар, а Армин поднялся на ноги и внимательно посмотрел на всех сидящих в зале.

— Это ловушка! — закричал Райнер. — Он вколол себе сыворотку. Он теперь титан…

— Так и есть, — кивнул Армин, но было уже поздно. Пар и гул заволокли тронный зал, испуганные люди бросились к дверям, которые оказались заперты, Зик в ужасе смотрел впереди себя, и только Криста спокойно вернулась к своему трону и села на него.