ТЕРЕХИН. Товарищ председатель, я не могу ручаться, что я из-за этих выкриков не сделаю чего-нибудь, у меня все издергано, кипит все.

СЕКРЕТАРЬ. Товарищ Федоров!

ФЕДОР. Это негодяй, каких мало! Он лжет.

ТЕРЕХИН. Молчи, гад! Я знаю, почему ты стараешься…

СЕКРЕТАРЬ. Товарищи, ведь это партийное собрание.

ТЕРЕХИН. Товарищи, в партию к нам поналазили мещане, интеллигенты. Они для нас правила устанавливают, буржуазные рамки. Вот где опасность! Вот с чем бороться надо!

ЛИЗА. Правильно! Правильно!

СТУДЕНТКА. Пусть Гракова молчит.

ТЕРЕХИН. Да что говорить насчет Нинки! Не любил я ее уж давно. Она давно говорила о самоубийстве. Все время это у нее на уме было. Поэтому не бросал ее. Но она знала, что все равно я уйду… Вот… и застрелилась. А что она застрелилась, так мне похуже вас всех. (Дрожащим голосом.) Да что…

СЕКРЕТАРЬ. Теперь ты, Феня.

ФЕНЯ. Товарищи! Терехин хотел здесь протащить теорийку, что мы, бабы, мещанки, что с нами в одной комнате жить нельзя, что «настоящие коммунисты» из-за нас обывателями становятся. А ты что же, хочешь ничем себя не связывать, обязанностей не иметь? Врешь ты насчет абортов! Не верю, что ты ребенка хотел от Нины. Не любят такие, как ты, себя ребятами связывать. Такие любят налегке гулять. И врешь ты, что нельзя жить вдвоем, чтобы не было мещанства. Если парень и девка оба не мещане, если поставят они дело так, что не только кровать в основе, мещанства не будет.

Не слушайте Терехиных! Они кричат: «Буржуазная мораль, мещанство», а на самом деле буржуазная муть через них-то и прет! Они к бесплатной проституции тянут, и вот, как Лизка Гракова, «свободой любви» прикрываются. ЛИЗА. Призовите ее к порядку! При чем здесь я? ФЕНЯ. И это сидит во многих. Терехина надо исключить — это одно, а другое — из наших девок и ребят «терехинщину» надо выгнать.

СЕКРЕТАРЬ. Слово имеет товарищ Груздев.

ПРЫЩ. Я… Нет, я не просил… или нет… Кажется, что просил… Я хочу сказать… Я не могу говорить, но лучше я скажу все-таки. Вот я, правда, беспартийный пока еще. Но я понимаю, что, конечно, так нельзя. Я считаю, что новый быт прежде всего. Однако, товарищи, вот наш комсомольский поэт Жаров пишет:

Поэтому действительно не знаешь, что же сказать про какую-нибудь вещь: плохая она или хорошая.

Хорошо, я буду ближе. Вот товарищ Терехин. Я, конечно, ничего не могу про него сказать плохого… что же еще скажешь к тому, что здесь говорили… Однако я понимаю, что так, конечно, нельзя. (Неожиданно громко, с пафосом.) Таким товарищам не место в моей будущей партии.

ТЕРЕХИН. Ты что, с ума сошел, паскуда?

ПРЫЩ. Раз большинство ячейки против, я не могу его поддерживать. Отношения между молодежью должны быть здоровыми. Товарищ Ленин сказал…

ВОЗНЕСЕНСКИЙ. Пошел вон!

ПРЫЩ. Товарищи, оттого что я беспартийный, так мне не дают сказать…

ЛЮТИКОВ. Вот сволочь! Действительно пойдет брехать, что не слушают его, что он беспартийный.

СЕКРЕТАРЬ. Слово Перцеву Василию.

ВАСИЛИЙ. Что же, почти все сказано. Терехина надо исключить. И надо было давно исключить. Схватились поздно.