— И вы здесь, панна Меланья, — мимоходом кивнул Шеляг, проходя на подворье. — Уважаемые панны! Никого не желаю оскорбить, но, так как я наслышан о том прискорбном сборе, когда собрались сплошь не умеющие предсказывать вещуньи, попрошу каждую поочередно пройти в отдельную комнату и ответить на заданный вопрос.

— Пан войт считает, что среди нас есть самозванки? — мягко пропела, украдкой взглянув на Меланью, одна из женщин, обладательница хитрого до неимоверности лица.

— Мне бы очень хотелось избегнуть этого и быть уверенным в достоверности результата моления, — уклончиво отмолвил Шеляг, жестом приглашая взойти на крыльцо. — Вас, пани Ужася, попрошу ответить первой.

Они некоторое время отсутствовали, затем невозмутимая Ужася вернулась ко всем остальным. Желая оградить себя от нелестных домыслов, Меланья второй вошла в небольшую светелку, где сидел за столом пан Шеляг.

— Скажите, достопочтимая барышня, где мои сыновья? — не замешкался тот с вопросом.

— Воюют... Один здесь, самый младший, — высказала Меланья первое, что пришло в голову.

— Почто остался?

Тут уж ей пришлось доставать карты, в точности предсказания по которым с вещуньями не мог сравниться никто.

— Он хром и слеп, — чуть погодя произнесла молодая женщина, с трудом выговаривая слова. — Мало кто знает об этом, скрываете его от глаз; люди верят, что при последних родах ваша супруга родила мертвое дитя.

— Все верно, — кивнул Шеляг, за колодежку состарившийся на десять лет. — Не раскройте же никому того, что узнали.

— Слово вещуньи. Пусть меня гром, где бы я ни была, разразит, если скажу кому.

Меланья так и не узнала, разнились ли задаваемые войтом вопросы, да и, правду говоря, ее это мало интересовало. Когда Шеляг вызнал, нет ли средь одаренных самозванки, настала печина моления. Женщины перешли в обширную переднюю, из которой слуги предварительно вынесли стол и массивные лавы. Челядинка задернула окна и развесила по углам каганцы. Приторный до потери сознания аромат ладана вскоре наполнил всю комнату. Вещуньи остались одни.

— Напоминаю: распластавшись в поклоне перед образом, повторяем молитву "Господи, снизойди до нас, горемычных", покудова в голове не останется ни единой посторонней мысли. Виляс услышит наши мольбы и проявит себя, сделавшись видимым, — по недоуменным взглядам угадав незнание Меланьи и великодушно до него снизошедши, пояснила Ужася. Внутренний голос упорно нашептывал молодой вещунье, что ничего не произойдет, но она, не слушая, сперва помогла старухе опуститься на вытертый ковер, затем и сама распласталась на нем.

Клубясь в полумраке, облака ладана мягко обволакивали вещуний. Ощущение времени стерлось, и догадаться, долго ли длится общее моление, можно было лишь по тому, как сильно ноют затекшие ноги и спина. Однако женщины и не думали о бренных телах своих, обращенные к молитве умы оставались нечувствительными к недовольству плоти.

Из сего состояния их вывел войт, вошедший и бодро осведомившийся, не уснули ли они, случаем, ибо уже утро.

— Господь отвернулся от нас, — проскрежетала старуха, когда пан Шеляг поднял ее на ноги.

— Что значит: отвернулся?

— Не явился, — убито подытожила Ужася. — Впервые за все время Виляс не явился к нам, вещуньям. Гибель ждет Лядаг.

***

День Меланья отходила от последствий моления: в седло не могла влезть, так ноги и поясница болели. "Если мне так тяжко, каково же Канме?" — думала Меланья сочувственно, и ее ощущения на время притуплялись, стоило представить мучения старухи.

Наверное, молодицу должно было беспокоить самое длинное из всех проводимых молений, вернее, то, что оно не принесло ничего, кроме возросших в сердцах паростков отчаянья. Однако переживания насчет этого могли с лихвой уместиться в наперстке, столь были они малочисленны.

Молодка опасалась, как бы фронтовики, которые задержались, чтобы узнать результаты сбора, не уехали без нее. Ей на угоду Ежка стала уговаривать солдат обождать еще немного и взять жену небезызвестного в войске Зоека с собою.

Задачу усложнил один парень, Хощекий, служивший под командой Зоека, — он мало того, что сам не соглашался, так еще и других отговаривал:

— Да не, мужики, не нужна нам такая спутница. Случись что в дороге, пан Зоек нам головы поотрывает. Если женушке его опасностей хочется хлебнуть, так скоро выдастся таковая возможность — враг, не ровна печина, дойдет сюда...

Один из сотоварищей, суровый с виду вояка, трезво оценивающий ход событий, но так же искренне верящий в победу, отвесил Хощекию такой подзатыльник, что парень едва лбом о стол не ударился.

— Не каркай, — неприязненно пробасил сотоварищ.

— И соображай, о ком дерзости говоришь, — в свою очередь осадила болтуна Ежка. Ладонью выбила на столешнице рваный ритм и, по переглядываниям смекнув, что весы склоняются-таки на ее сторону, добавила резонно:

— Не возьмете с собой — поедет без провожатых. И уж если тогда что случится в дороге, вам тем более голов не сносить.