Когда слова иссякли, а праздношатающихся по богемной улочке волшебников от меня любимого унесло за пределы видимости, я смог наконец-то оглядеться. Однако! Моё подсознание, в отличие от разума, великолепно понимало, в чём сейчас больше всего нуждался хозяин: в десятке ярдов обнаружилась модная антикварная лавка, которой владел мой давнишний приятель и, по совместительству, старый любовник Ромеро, имевший просторную квартиру на втором этаже этого же дома.

На перезвон старинных часов, заменявших ему звонок, дверь распахнулась, и на пороге во всей своей красе нарисовался невысокий изящный молодой человек с рассыпавшимися по плечам в чётко продуманном беспорядке медового цвета волосами и самыми синими глазами, которые мне только приходилось встречать у людей:

– Джоки! Сколько лет, сколько зим! Не иначе, как твоё гуляющее само по себе и где вздумается сиятельство наконец-то вспомнило о скромном лавочнике?!

Ну-у, это-то было явной попыткой поприбедняться в расчёте на мои возражения и комплименты. Ромеро Эрлеа был одним из самых известных и удачливых поставщиков раритетов. На чём мы в своё время и свели знакомство, а потом, через пару лет, завели и приятную обоим интрижку. Обязательств между нами никаких не было, я имел других любовников на стороне, да и он, насколько знаю, отнюдь не придерживался целибата, но деловым и приятельским отношениям это никогда не мешало.

Правда, сейчас мне было как-то не до любимых им ролевых игр, разрывавшее тело возбуждение требовало получить своё здесь и сейчас. Поэтому церемониться я не стал. Шагнув в украшенную зеркалами и позолотой прихожую, просто пинком захлопнул за собой двери и, не дав Роми сказать больше ни слова, впечатал в стену, протискивая колено меж его бёдер и яростно целуя податливые сладкие губы. Сегодня мне было даже наплевать на вечно используемый им в немалых количествах парфюм с слишком терпким и приторно сладким, на мой вкус, запахом. Моя тёмная, животная сущность банально требовала удовлетворения уже ставшего нестерпимым желания.

Как мы добрались до его спальни, я не запомнил, так же как и процесс раздевания. Настойчивые ласки заменили так любимую мною игру в кошки-мышки, но он не протестовал, раскинувшись подо мною в постели и провоцируя на дальнейшую грубость хриплыми стонами и прижимавшимся в предвкушении горячим стройным телом:

– Ох, Джоки… Да-а… Какая воинственная мантикора тебя сегодня укусила?! Мммм!!! Да! Не останавливайся!

Да-а, тут мне не стоило опасаться отказа. Ромеро сам улёгся на мягкое покрывало и, подтянув колени к груди, призывно развёл ноги, открывая лучший доступ моим захватническим действиям. Искать смазку не было ни времени, ни желания, и я, воспользовавшись заклинанием и едва-едва подготовив своего любовника, резко вошёл в выгнувшееся подо мной тело. Здесь и сейчас не шло никакой речи о нежности или привязанности, мне просто хотелось удовлетворить собственное желание. Мысль о том, что старый приятель не заслужил подобного отношения, я трусливо отогнал прочь, наслаждаясь подступающим оргазмом. А стонавший и метавшийся в моих руках Ромеро только подливал масла в огонь своими умелыми движениями и ласками. Он-то считал это новой возбуждающей постельной игрой. Но, как ни умел был мой партнёр, как ни красивы разметавшиеся по подушке медово-янтарные кудри и изящны точёные изгибы тела, моё взбесившееся воображение рисовало гриву прямых чёрных волос, резкие черты лица и бледную кожу Северуса. И почти на пике наслаждения я не смог сдержать сорвавшегося с губ крика:

– Вороннн!!!

За что в ту же секунду совершенно справедливо получил кулаком в глаз от оттолкнувшего меня Роми. Это ещё ничего: будь я на его месте, одним ударом сволочь, выстанывавшая в постели чужое имя, не отделалась бы точно.

– Прости… Ромеро… мне… не стоило… к тебе… приходить… – дыхание перехватывало от острого до боли возбуждения и не менее болезненного чувства вины.

– На хрен мне не нужны твои извинения!!! Убирайся!!! – такой злобы и гнева во взгляде своего рафинированного красавчика-любовника мне видеть ещё не доводилось. Взъерошенная хрупкая фигурка, застывшая на кровати, казалось, вот-вот готова была наброситься на меня с кулаками.

Роми был субтильным даже против моей не слишком слоновьей комплекции и не обладал ни навыками рукопашного боя, ни Боевой магии. Он не смог бы остановить меня, пожелай я продолжить начатое, но в моей голове, несмотря на бушевавшие гормоны, даже мыслей подобных не возникало.

– Прости, – другие слова всё равно не смогли бы передать моего сожаления, так что изображать из себя кающегося грешника не имело смысла. Единственное, что мне оставалось, это как можно быстрее собраться и покинуть его дом. На душе было неимоверно муторно. Переноситься в таком состоянии портключом в особняк Блэков, где сейчас наверняка собрались Рон, Герми, Драко, Нарцисса и… Снейп, было сродни добровольному восшествию на костёр, и я, добравшись до ближайшего камина, отправился в свою профессорскую мансардную квартирку в опустевшем на лето студенческом кампусе магического Парижа.

Ставшее за пять лет родным жилище встретило меня могильной тишиной. Это было настолько не похоже на привычный шум Блэк Холла и уютные звуки лаборатории на вилле, что мне стало как-то не по себе. Впервые за много лет меня угнетало одиночество. А вот тишина… хммм… Тишина продержалась ровно до того момента, как я, переступив порог квартиры, запер за собой двери. Стоило мне зажечь свет, как из почтового ящика, дымясь и выпуская искры от возмущения, посыпались вопиллеры… в количестве аж семи штук. Да уж!!! Если день не задался с самого начала, то кто сказал, что случившееся у Ромеро станет последней неприятностью на сегодня? Никто. Вот именно!!! Правда, по сравнению с тем, что уже произошло, одинаковые гневные вопли семи ректоров Магического Университета, раздававшиеся разом из семи красных конвертов, тянули только на мелкую неприятность.

– Профессор Поттер!!! Я в который раз вам напоминаю, что план занятий на следующий семестр вы должны мне представить к 10 августа!

И было бы из-за чего орать. До десятого ещё две недели. Сдам я ему эти талмуды. Но новый пинок судьбы добавил раздражения и, чтобы снять навалившуюся усталость, напряжение и хоть немного принести облегчение собственному организму, пришлось отправиться принимать контрастный душ, совмещённый с самоудовлетворением. Но и там достал меня патронус Гермионы, провещавший донельзя ледяным голосом: «Гарольд Джеймс Поттер! Ты… сию минуту тащи свою задницу на виллу мастера Сангре!»