– Рон умер.

Слова вышли полузадушенными и прерывающимися от рыданий, и он спросил себя, а поняла ли она его. Он посмотрел на нее, и по выражению ее лица понял, что она поняла. Она отреагировала намного скорее, чем Гермиона, и начала плакать сразу же. Он чувствовал себя ужасно, потому что даже не мог утешить ее, и почувствовал себя еще хуже, когда она обернула свою руку вокруг него.

Но в эту минуту он ничего не мог делать, кроме как плакать.

Он был уверен, что никогда в жизни не ощущал себя более беспомощно.

A/N: Обычно я не перевожу заметки от автора в конце глав, но на этот раз я решила, что следует это перевести. Так что ниже – заметка от автора.

Итак. Многие меня ненавидят, верно? И думают, что я совершенно ужасный и злобный автор, и все остальные ужасные вещи!

Я могу только ответить, что это было частью плана с самого начала. Честно говоря, это должно было случиться в «Выученных уроках», но я струсила. Когда та история закончилась, я сказала себе, что если соберусь писать сиквел, то буду придерживаться первоначального плана. И я так и сделала, и об этом не сожалею. Я не могу угодить всем, поэтому если Вы не возненавидели меня и не возненавидели эту историю, то прошу Вас, продолжайте читать. Надеюсь, Вы не пожалеете, потому что я еще многое запланировала на этот поворот сюжета и на то, как это отразится на всех остальных. В этой истории многое зависит от героев, и теперь, когда все дети вдалеке друг от друга, намного тяжелее переплетать их истории, чем это было в «Выученных уроках». Так было запланировано с самого начала, и я не собираюсь брать все это назад и превращать в какой-нибудь идиотский сон или инсценировку, пусть это будет и не самое популярное решение.

Я просила честных комментариев (прим. переводчика – после предыдущей главы), я их получила, и я это ценю. Но, опять же, я не собираюсь извиняться, и если люди решили бросить чтение, то они полностью имеют право. Этим людям я говорю спасибо за то, что читали мою историю, и отдельное спасибо тем, кто написал что-то кроме «Этот рассказ дерьмо, а ты ужасный человек, потому что убила героя!» (никто на самом деле такого не говорил, но я понимаю, что многие хотели). Но серьезно, спасибо, что читаете, я это ценю. Надеюсь, вам нравилось.

Так же хочу спасибо тем, кто продолжит читать. Спасибо, что читаете и комментируете, и за то, что достаточно верите в меня как в автора, и понимаете, что иногда плохое должно случиться, чтобы с чем-то другим случилось хорошее. Надеюсь, вам понравится продолжение истории. Дальше Ал, и вы узнаете все остальное.

========== Глава 30. Ал. 1 марта ==========

Ирландия не такая, какой я ее всегда себе представлял.

Почему-то я никогда не был здесь раньше. Я бывал за границей, в Азии и Америке, но никогда не был в Ирландии. Это довольно странно, правда? Не то чтобы это имело значение, конечно, потому что я тут точно не в отпуске, ничего подобного. Я приехал сообщить самые ужасные новости, которые только можно вообразить.

И да, я в истерике.

Я в той стадии истерии, когда я не могу сосредоточиться на своем задании. Как будто все ненастоящее. Как будто все это сон или что-то вроде того. Я щипаю себя, чтобы убедиться, но, к сожалению, ничего не происходит, только болит рука. Само собой.

Я у квартиры Роуз. Я стою здесь, наверное, уже час. Или десять минут, не знаю. Как будто вечность. И здесь холодно, но я не замечаю мороза, пока не сосредотачиваюсь на этом. И на улице темно, и в подъезде ее дома моргает свет, то включаясь, то выключаясь. Я бы назвал это жутким, если бы у меня была привычка называть что-нибудь «жутким»… У меня такой нет.

Я просто не знаю, что сказать.

Черт, я даже не знаю, что думать. Или я просто не хочу об этом думать. Каждый раз, когда я об этом думаю, я вижу перед собой ужасную вспышку зеленого света. И вижу своего дядю. Мертвого. На полу. И все из-за меня.

Все потому, что я даже несколько минут сам не могу о себе позаботиться.

Я наконец-то попал на настоящее дело, и что случилось? Мой дядя умер. Да. Из-за меня.

Может быть, я и не сотворил проклятье, но это была моя вина. Я его убил. И я это знаю. Папа это знает. Скоро весь мир об этом узнает. Но сначала я должен сказать Роуз. Я должен ей хотя бы это, верно? В конце концов, я убил ее отца; я могу, по крайней мере, набраться любезности сообщить ей новость.

Я хочу, чтобы меня стошнило.

В моем желудке словно огонь, и я клянусь, мне надо его полностью опорожнить. Меня обычно не рвет, так что это не так уж легко. Нечестно, что отца смогло стошнить, когда он узнал. Уверен, ему от этого стало получше, будто это вообще может стать лучше. Но я не могу этого сделать. Так что я стою тут и борюсь с ужасным чувством, которое расползается от моего живота к глотке. Ничего не выходит.

Мне плохо.

Не только из-за того, что случилось, но из-за всего. Я был дерьмовым другом Роуз в последнее время. Черт, сомневаюсь, что меня вообще в эти дни можно было назвать другом… На ее месте я бы не назвал себя другом. Она была просто гребаной развалиной после всей этой истории со Скорпиусом, и я ничего не сделал. Я не сказал ей, как мне жаль и все такое. Я просто ублюдок. И теперь, в первый раз, когда я ее навещаю, я должен сказать, что ее отец умер и что он погиб, прыгнув под Аваду Кедавру, которая предназначалась мне.

Фан-нахер-тастично.

Идиотские убийства маглов. Случилось еще одно – мать и младший брат третьекурсника из Хогвартса. Они были найдены мертвыми прошлой ночью, и магловская полиция вынесла вердикт о естественных причинах, как и во всех остальных случаях. Но, конечно же, мы должны были расследовать, и я наконец пошел с ними. Это был первый раз, когда я делал что-то хоть отдаленно важное и интересное.

Только я не знал, что это именно так закончится.

Я не думаю, что сам уже все это осознал. Первоначальный шок оказался довольно затяжным, и, когда это случилось, я не мог сделать ничего, кроме как бессвязно что-то лопотать, пока мой отец пытался вбить жизнь назад в мертвое тело на полу. Мертвое тело моего дяди. Моего дяди, которого даже не было бы в этой комнате, если бы не я…