Кстати о Хьюго, его явно нет в гостиной, как, замечаю, и Лили. Пару лет назад я бы решил, что они где-то вместе, но теперь я бы так не предположил, потому что они больше не лучшие друзья. Так что на выбор у меня… Доминик и Молли, которые выводят из себя Коннора, щекоча его до смерти… Папа и дядя Рон, сидящие вместе на диване, склонившись друг к другу, явно о чем-то секретничая. Думаю, я предпочту их, потому что Молли и Доминик несколько действуют на нервы, а остальные сбежали на кухню или играют с детьми.

Они замечают мое присутствие, когда я неловко встаю рядом с ними. Я не хочу прямо лезть к ним и прерывать их, так что лучше дождаться, пока они меня заметят.

– В чем дело, приятель? – спрашивает папа, и он двигается, чтобы я мог присесть.

Я пожимаю плечами, садясь.

– Где Хьюго и Лили?

– Куда-то сбежали, – отвечает он, хотя видно, что он даже не обратил внимания, когда они исчезли. – Думаю, она утащила его сходить по магазинам или что-то вроде.

Я приподнимаю брови, заинтересовавшись сразу несколькими вопросами, не самый маловажный из которых тот, что сама мысль о том, что Лили могла утащить Хьюго по магазинам в лучшем случае смехотворна; представить себе не могу, чтобы она могла заставить его пойти с ней за покупками, не говоря уже о том, чтобы она захотела пойти с ним. Конечно, папа с дядей не видят в этом ничего из ряда вон выходящего, как оказалось, но это, наверное, потому, что они даже не замечают, что Хьюго и Лили больше даже не разговаривают друг с другом. Папа многого не замечает, когда дело касается Лили, например то, что она заносчивая злобная сука. Забавно, что он замечает это в Джеймсе, но не видит в Лили. И странно, потому что рядом с Лили Джеймс очень часто просто святой.

Папа с дядей Роном игнорируют меня и возвращаются к своей беседе. Как оказалось, они не могут договориться, как вести дело с последними массовыми убийствами по всей стране. На данный момент было убито три семьи, все в разных местах, без возможных связей между ними. Кроме того, конечно, что у них у всех были первые в роду дети-волшебники, учащиеся в настоящий момент в Хогвартсе. Маггловская полиция не заметила связи между преступлениями, в то время как аврорам трудно было проглядеть это сходство.

– Мы должны выпустить заявление, чтобы предупредить семьи магглорожденных, – твердо сказал дядя Рон. – Есть шансы, что они понятия не имеют, что происходит, и не то чтобы эти студенты со всех ног ринулись домой, рассказывая об этом.

– И почему бы им этого и не сделать? – спросил отец.

Дядя Рон закатил глаза и откинулся на спинку дивана:

– Не знаю, спроси Гермиону.

– Что это значит?

– Это значит, что она никогда ничего не рассказывала родителям о том, что происходит, потому что они забрали бы ее из школы и запретили возвращаться. Черт, они почти запретили ей вернуться после второго курса. Моему отцу пришлось убеждать ее родителей, что вся эта история с окаменением была нелепой случайностью, – я ничего не понимаю, но просто сижу здесь и слушаю, пока он продолжает. – Она чертовски точно вообще ничего им после этого не рассказывала.

– Это другое, – убежденно говорит папа. – Это была совсем другая ситуация.

– Нет, не другая, – спорит дядя Рон. – Тебя вырастили магглы. Ты знаешь, что они боятся того, чего не понимают. Дети не пойдут к родителям и не скажут им, что они в опасности и их всех могут убить, потому что они знают, как они могут отреагировать.

Я соглашаюсь с дядей в этом вопросе, но все же ничего не говорю. Они все равно меня не послушают, уверен, учитывая, что я оказываю нулевое влияние на все, что творится в нашем отделе. Папа не кажется убежденным, хотя он немного колеблется, прежде чем приняться спорить.

– Родители все равно заберут детей, если мы пошлем им формальное предупреждение.

Дядя Рон пожимает плечами.

– По крайней мере, они будут готовы. Нечестно их не предупредить.

Последняя семья была убита в Лидсе, и осиротевшему студенту всего одиннадцать лет. Это жутко и кошмарно, что происходит с этими людьми, и официальные отчеты маггловской полиции указывают на естественную смерть, потому что не было найдено видимых ранений. Но полно свидетельств, указывающих на убийство посредством магии. Вот только нет зацепок, кого убьют следующим.

– Мне просто кажется, что, опубликовав формальное предупреждение, будет выглядеть так, словно мы позволили этому больному ублюдку, который делает это, победить. Это прославит его, чего, уверен, он и добивается, – папа кажется непреклонным, но дядя Рон не отступает.

– Наш долг – сделать все, чтобы предотвратить эти убийства. Если это значит дать огласку и порадовать этого урода, предупредив семьи, то пусть так и будет. Это не имеет значения, нам нужно сделать все, чтобы этого больше не допустить.

Он явно будет на этом стоять, так что папа наконец сдается.

– Хорошо, – недовольно говорит он. – Мы поручим кому-нибудь распечатать все это и разослать семьям магглорожденных студентов. Нам нужен какой-нибудь список или что-то вроде этого.

– Это должно быть просто, – наконец заговариваю я, и они оба смотрят на меня так, будто удивлены, что я до сих пор здесь. – Уверен, Невилл может такой достать, – добавляю я уже с меньшим энтузиазмом.

Но папа кивает, так что он, по крайней мере, не злится, что я подслушивал (хотя я вовсе не подслушивал). В этот момент наша собственная магглорожденная входит в комнату и останавливается перед диваном. Мои отец и дядя боятся тетю Гермиону, так что неудивительно, что у них обоих такой вид, будто они попались на чем-то неприличном, хотя на самом деле они ничего не делали.