– Конь уже подустал, вот и не перепрыгнул, - молвил в оправдание Ишпакай.

– Что ж, такое с каждым может статься. В другой раз тебе и другим нашим сорвиголовам будет наука, - сказал примирительно вождь, выразительно поглядев на Канита.
– Ну, ступайте обедать.

– Хорошо, что это случилось с твоим Ишпакаем, а не с Сакдарисом или Канитом, - обратился к Танасаку, провожая взглядом направившихся к соседнему костру юношей, масленно улыбающийся Октамасад.
– Твой-то уже украсил свою уздечку волосами убитого тавра и скоро поедет с тобой выбирать себе жену. А вот нашим волчатам пропустить войну с Боспором было бы ой, как некстати!

Тем не менее, Танасак сидел мрачнее висевшей над головою тучи, переживая за сына: упасть с коня и сломать руку накануне войны! Что может быть постыднее?! Как теперь глядеть в глаза знакомым скептухам из других племён? Не передумают ли они отдавать дочерей за Ишпакая?

Ишпакай с бледным страдальческим лицом, Сакдарис и Канит подсели к старшим братьям. Отказавшись от бульона, они набросились на мясо, лук, сыр и лепёшки. Когда они заливали набитые желудки для лучшего перетравливания горьковатым холодным пивом, подошли соседи-хабы во главе с Фарзоем. Сдвинувшись потеснее, молодые напиты рассадили их вокруг своего костра, наполнили чаши пивом (вино имелось только у старшин). Словоохотливый Сакдарис пересказал заново подробности неудачного прыжка Ишпакая (случившегося уже после того, как хабы покинули пастбище) и поездки к старой ведьме-знахарке, которой, оказывается, помогала вправлять ишпакаеву руку и ногу прехорошенькая помощница.

– Ничего, Ишпакай, не переживай!
– похлопал легонько приятеля по плечу втиснувшийся между ним и Савмаком Фарзой.
– Ты-то уже попробовал вкус вражеской крови.

– Всё равно, знаете, как обидно! Вы-то все поедете воевать Боспор, а я - домой.

– Ну, это ещё бабка надвое сказала! Может, через пару дней и мы вслед за тобой отправимся по домам, - возразил, на сей раз без привычной ухмылки Скиргитис.

– Нет, война с Боспором будет, - не согласился Ариабат.

– А спорим, что не будет?
– завёлся в ответ Скиргитис.

– Спорим. На что?

– А давай на пояса! Кто ещё хочет поспорить со мной на свой пояс?
– с вызовом оглядел он сидящих вокруг еле дымящегося костра приятелей.
– Если поход на Боспор будет, разделите между собой золотые бляхи с моего пояса, а если нет - отдадите мне свои пояса. Ну, что?

– Пацаны! Пацаны! А вы знаете, что знахарка, что лечила Ишпакая, оказалась ещё и ведьмой!
– воскликнул, возбуждённо взмахнув полупустой чашей, Сакдарис.
– Примотав к руке Ишпакая дубовую кору и замотав колено, она пошептала над ранами заклятья, затем оглядела его ладони и сказала, что он будет жить долго, наплодит кучу детей и женится на дочери скифского царя!

– Ну так Ишпакаю ещё ждать и ждать! Ведь старшей дочери Палака сейчас не больше пяти вёсен! Хэ-хэ-хэ!
– зычно захохотал смаковавший напротив Ишпакая ячменное пиво хабей Терес. Все вокруг подхватили его смех, удивив своей весёлостью обедавших за соседним костром отцов.

– Ишпакаю пришлось отпороть от рукава и отдать ведьме сразу две золотых бляшки: одну - за лечение, другую - за доброе предсказание, - добавил сквозь смех Сакдарис.

– Наверно, она всем, кого лечит, предсказывает доброе - чтоб лучше верили в исцеление, - предположил, улыбаясь, Савмак.

– Не скажи!
– горячо возразил Сакдарис.
– Мы с Канитом тоже захотели узнать нашу судьбу. Так нам, едва взглянув на наши ладони, ведьма сказала, что линии жизни у нас короткие, и тут уж ничего не поделаешь - от назначенной богами участи никому не уйти! Каниту она предсказала, что женой его будет чужеземка из далёкого края, и среди скифов он не оставит потомства, а умрёт от укуса змеи.

– То-то я гляжу, наш Канит такой смурной, словно только что из воды вынут, - усмехнулся Ариабат.

– А мне ведьма предрекла смерть в бою, - гордо сказал Сакдарис.
– Может быть, даже во время похода на Боспор, - я не догадался спросить. Так я вот что подумал, братцы! Чем спорить, будет война или не будет, может, давайте сходим и спросим у ведьмы?

– Да ну, ерунда это всё, - усомнился Скиргитис, внимательно разглядывая свои ладони.
– Откуда глупой бабе знать, как долго жить человеку, сколько у него будет детей и отчего он умрёт? А тем более - будет ли война с Боспором. Ну - ладони, ну - линии, и что с того?

– Нет, Скиргитис, ты не прав, - возразил двоюродному брату Савмак.
– Вот покажи тебе сейчас свиток с греческими письменами, ты ведь его тоже не прочитаешь, потому, что не умеешь. А греки читают. Так и тут.

– Вот и внучка ведьмы нам сказала, провожая за ворота, что её бабка никогда не обманывает и не ошибается. Вот и царю Скилуру она ещё весной предрекла смерть к концу этого лета, - сообщил Сакдарис.

– А что, братаны, давайте в самом деле сходим к ведьме, - предложил Ариабат, вставая.
– Интересно, что она увидит на моих ладонях? И если она скажет, что Палак и Перисад решат дело миром, то я с тобой, Скиргитис, спорить не буду - лучше поберегу свой пояс. Ха-ха-ха!