От воды полегчало немного, но и стало больше тошнить. Устойчивый кашель и леденящие волны холода, распространявшиеся по телу, скручивавшие живот, уже не замечались. Главное, чтобы не мешали двигаться дальше. И теперь вот мешали.

«Что же мне делать? Что? Что делать? Мне что делать? Что делать мне? Делать что мне? Де-ла-ть-ть-ть, » — слова смешивались в кашу, слова не имели смысла.

Она лежала ничком на отмели возле реки и не могла с места сдвинуться, почти труп, живой труп. Покойник ходячий с душою навыверт державшейся на клочке кожи, обвисшей кругом на запястьях.

Райли сбежал. Бедный маленький брат. Чего она ждала от него? Но почему вот так бросил ее. Ради Лизы? Ради Лизы она бы поняла, она бы простила. Но куда он метнулся? Обратно в плен? Из-за лая собак. Что, если собаки уже настигли его? Бешенство. Как страшно. Представить Райли задыхающимся с пеной у рта. Или застреленным пиратами. Джейс от ужаса подскочила.

— Райли! — прохрипела она, пытаясь звать чуть громче. — Райли!

И кто бы узнал, сколько времени носились они кругами. Посеченная джунглями луна уж клонилась к восходу, меркла отсветом солнца. Солнце и луна, а цена одна. Отражаются друг в друге, не встретятся в замкнутом круге.

Джейс пыталась подняться. Как преступно долго лежала без движения. Ее даже не искали, за ней как будто наблюдали сотни глаз из джунглей. Трава, насекомые. Мир запахов земли и звуков первозданных. Если бы только не выстрелы. Она вздрагивала. Она все еще не могла пошевелиться, не от боли. Боли легко превозмочь, если мысли и вера едины. Но теперь отчего-то ощутила себя придавленной непомерной тяжестью.

Брат, маленький брат. Райли. Слова как заклинания. Заклинание и слово. Слово и мольба. Маленький брат. Младший.

Едва ни с ложечки кормила его.

Как смешно было в детстве с ложечки кормить его кашей. Ему год, а ей всего три. И мама с папой в просторной квартире. В детстве всегда больше простора.

Но почему ж те, кто ест с ладоней, часто руки откусывают, когда прорезаются зубы?

Да ведь он-то беззубым как тяпнул…

А хоть бы предал. Пусть даже предал, пусть оставил посреди леса, не замечая, как она упала с обрыва. Нет! Без него нельзя! Ведь заблудится, ведь сгинет, ведь не найти тогда оправдания себе.

Джейс с усилием попыталась встать, в итоге только поползла, слабо. Ноги болели, ноги не слушались. Но все быстрее, быстрее. Вот только ощущалось стремительное приближение беды. Такой беды, что заставляла крылья отрастать, лишь бы успеть, лишь отвратить. Как смела она, как смела падать с обрыва? Как смела лежать на отмели, как будто в заморозке тушкой убитой курицы. А курица ведь жертва…

Никто не виноват, кроме нее. Никто, кроме нее. Все по цепи кружилось и смыкалось. С нее все началось, на ней все и кончалось. А, значит, Райли не виновен. Нет! Ничуть! Пусть бросил лишь от страха. Пусть!

И рука сжала оружие, с оружием она поклялась вызволить снова брата из лап врагов, брата и остальных, если уж попались. Если уж она одна оказалась на свободе.

И над пологом неба вился уродливый дым, дым от костров в лагере электрических катастроф.

Как не хотелось туда направляться. Обратно в этот ад. О, как бывает страшно повернуть назад. Но Райли, скорее всего, побежал туда же. Прямо в лапы врагов. Что, если убили его на месте? Но мысли удивительно четко и почти цинично подсказали Джейс, что брата не убьют, потому что на вид он — выгодный товар, даже если не удалось бы получить за него выкуп.

Райли… Почему сбежал? Почему он всегда сбегал? Почему она всегда прощала, да еще обвиняла себя? Сбегал или просил ее принести себя в жертву. Так она оставила мечты о спорте ради помощи в его бизнесе с зоопарком, в котором он не мог разобраться. Так она залезла в долги, чтобы бедного брата не пырнули ножом заказные киллеры от конкурентов. Может, они оба слишком драматизировали, но она продала все, что имела, даже все памятные подарки родителей, чтобы вытащить Райли. Так он попросил отправиться на этот остров. А вот вытаскивать себя из клетки он не просил, но она знала, что так надо. И оказалось, будто ему не надо? От всех противоречий, от отчаяния и зла спасало универсальное сочетание — брат сошел с ума.

А как у него в зоопарке умирали яркие райские птицы! В клетках. Съеживались, втягивали головы в крылатые плечи, переставали петь, становились измученными, никчемными. Тоска птиц скрежетом разносилась через прутья. Если птица не может петь, она умирает, как любой эйдос, что либо парит, либо исчезает. Маленький зоопарк в крошечном мире. У отца все выживали. Кто его знает, что Райли делал не так?

Отец всегда настаивал на выборе пути, а старшая сестра все оберегала младшего, потому что так тоже завещал отец. Только как теперь могла она уберечь его от опасностей, если он сбежал в неизвестном направлении? Уж хотелось обнаружить его хоть в клетке, но живого, а не в пасти крокодила или варана.