Нет здесь живой и мертвой воды, чтобы лодки вернулись к причалу, чтобы вдоль той стороны, за мостом, возвращение настало.

Она сидела перед огнем, неподвижно, безмолвно. Не мыслила. Не чувствовала. Дейзи тоже рядом оцепенела, только изредка терла щипавшие от соли глаза. Они обе не могли ничего делать, обездвиженные, как с перебитыми толстой палкой хребтами, парализованные ужасом. Что в таких случаях делают? Они обе не могли сообразить, точно мысли похитили, точно остались от них мумии, оболочки, подвешенные в саванне на тонкой нити паутинной. Живым бывает больнее умерших порой, но они продолжают длиться в этом мире.

Ничто не двигалось в коконе горя до тех пор, пока сквозь наставшие сумерки не послышался гул мотора, он все нарастал и приближался. Охрана насторожилась, ехали не свои, но вроде и не чужие. Джип, добротный военный джип. Но вскоре сторожа опустили автоматы, а Дейзи повернула голову, она точно почувствовала, кто вернулся.

Герк.

Уже на другом автомобиле, довольный, выпрыгнул забрать своих прекрасных дам, он еще ничего не знал. Почему? Почему не раньше хотя бы на несколько часов? Почему только вечером?

— Ну, что, как вы тут! Вот и я! Великий укротитель марты… — но Герк осекся, самодовольство в миг слетело с его лица, он подавился собственной улыбкой. — Что… что случилось?

— Л-лиза, — попыталась что-то сказать Дейзи, но снова заплакала. — Нет, я не могу…

Джейс не поворачивала головы, вообще не реагировала, она неподвижно рассматривала танец огня, колебание воздуха. И стальными опилками иссекал разум ее собственный голос:

— Лиза застрелилась, покончила с собой. Лизы больше нет.

И девушка вновь превратилась в изваяние, восковую фигуру, мраморную глыбу.

— Что? — Герк опешил, облизнув губы, помотав головой, опуская ее, хмурясь.

Дейзи только протянула и ему записку, мужчина придирчиво и внимательно разглядывал бумагу в тусклом свете жаровни. А потом внезапно воскликнул, размахивая возмущенно руками:

— Из всех возможных смертей… Ч**т возьми! Из всех смертей! Пуля пиратов, когти хищника, столбняк какой-нибудь гр***ный, в конце концов. Из всех возможных смертей она выбрала самоубийство! И за что? За любовь! Видимо, я ничего не понимаю в этой жизни… О-о-х-х-х…

— Герк… Г-х-х… Герк! Помолчи! — захлебнулась своими словами в кашле Дейзи. — Пожалуйста!

— Ладно… Я просто… Я тоже шокирован! Ладно… Надо поторопиться, а то, — но мужчине хватило ума не продолжать, он растерянно замялся, говоря затем весьма серьезно. — Где ее хоронить?

Выбора особенно не было. Ехать куда-то, искать кладбище? А толку-то? По всем канонам все равно на освященной земле не хоронили. Но какая земля здесь считалась освященной, если ее все больше кропила кровь, а не вода?

Хоронить… Утром Джейс не представляла, как вернется на аванпост, но все-таки перебирала в голове варианты того, о чем она попытается поговорить, как попытается отвлечь. Впрочем, там, под паутиной маскировочной сетки, она скорее ждала, когда старуха с косой заберет ее, утянет в свои объятия лассо из лиан. А безносая иначе рассудила. Да нет у нее ни носа, ни косы, ни образа. Лишь звук неслышный и долгий холод, когда черным крылом задевает оставшихся, приходит порой по ночам, похищая дыхание спящих. А Лиза сама отдала. Хоронить, а не говорить, хоронить, а не прощения искать, хоронить, а не гвозди в руки отдавать…

Вечер расчистил свет закатного зарева. Завершался день. И беспроглядная темнота туч сменилась слабыми отсветами завершения страшного дня, еще одного дня на архипелаге. Венец лучей короной переливался над краем моря оконечностью обозримого и существующего мира.

И на закате, как по исламскому обряду, вроде бы католики повезли хоронить Лизу.

Герк торопил, он знал, что нельзя на жаре долго ждать, если ждать, то потом еще большей жутью проберет. Еще только утром живая, трепетная, а к вечеру уже подернутая первыми следами гниения. Глаз еще не различал, зато насекомые сразу чуяли, их остервенело отгоняла Дейзи подвернувшейся пальмовой веткой. В полном молчании проехали мимо радиовышки, мимо места, где днем произошла стычка отрядов, там уже остались только багровые следы на песке, видимо, своих ракьят погребли по обряду, а тела пиратов просто сожгли без имен и эпитафий. По пиратам где-то кто-то плакал тоже. Или нет… Но вроде же люди.

Как хоронить Лизу, не знали. Джейс не могла больше глядеть на нее. Это была уже не Лиза, она изошла из этого тела в момент выстрела. Джейс уже ни на что не могла глядеть, сжавшись на месте пассажира.

Нашли место недалеко от вышки, близ холма Доктора Э. И до захода солнца в мягком прибрежном грунте под раскидистым деревом вырыли небольшую яму. Герк пытался отогнать Джейс и Дейзи, им еще один воин с аванпоста вызвался помогать, так что мужчины как-то сами справились, орудуя молча двумя лопатами.