– Комсомолка, студентка, спортсменка и…

– …просто красавица, – рассмеялись оба.

– А работа? – поинтересовался Тополевский.

– Тьфу-тьфу – все путем. Там мы и познакомились.

– Значит, прочно стоишь на ногах.

– Не жалуюсь. А как тут наши?

– Выживают, – с горьким сожалением ответил полковник.

– Мы это почувствовали в магазине, – присоединился к разговору появившийся Александр. – А сколько же получают ваши работники?

– Боюсь, немногим больше стоимости одной вашей сигары.

– Не может быть! – ощутив неловкость, гость спрятал ее.

В приемную заглянула Оксана и достала из папки газеты.

– Ого, какие у вас гости, – почтальонша игриво покосилась на Матвеева, улыбнулась удаляющемуся Александру, намереваясь проскользнуть в кабинет вместе с ним. – Не помешаю?

Тополевский перегородил ей дорогу и забрал прессу: «В другой раз». Оксана краем глаза успела заглянуть внутрь. Видя рядом с роскошными дамами Машу, она опешила, но вида не подала.

– Все ясно, – нахмурилась дама, но кокетливо заметила. – Андрей Васильевич, мне кажется, в приемной не хватает зеркала!

– Насколько я помню, оно теперь украшает ваш дом.

Оксана довольно улыбнулась, нехотя попрощалась и вышла. Матвеев прикрыл за ней дверь и с удивлением посмотрел на Андрея.

– Не понял?

– Это наш почтальон.

– Это я как раз понял. Зеркало тут причем?

– Пришлось подарить вместе с сервизом.

– Что-то я не улавливаю, в каких вы отношениях.

– Здороваемся, не более того. Оксана как-то принесла газеты и объявила, что у нее день рождения. Я дежурно извинился, что нет, мол, подарка. И тут как на грех мне принесли простенький сервиз – я просил купить по случаю для кабинета. Дама увидела его и горько вздохнула, что дома разбилась вся посуда. Вот я и отдал. А она возьми, да и похвали мое зеркало. Оказалось, в ее доме отсутствует и этот предмет обихода. Пришлось преподнести в дар несчастной женщине еще и зеркало, – признался Андрей. – Ты же меня знаешь.

– Знаю, – согласился тот. – Одно «но» – эта дама не производит впечатления несчастной.

– А разве на счастливую похожа? Просто хорохорится.

Утром Маша повезла гостей в часть запуска. Глядя на ракету, они были ошеломлены ее величием. Матвеев с ностальгией прошелся по местам, где провел годы молодости.

За пуском они наблюдали с НП. Когда включились двигатели ракеты, у Виктора комок подступил к горлу – десятки раз он провожал в космос посланниц землян, но всегда, прощаясь с ними, испытывал какой-то необъяснимый трепет. Москвичи прослезились. Забыв о холоде и пронизывающем ветре, они обнимались, ликовали и восторженно махали вслед удаляющейся ракете.

– Бог мой, – бросился к Матвееву Александр. – Как это здорово! Несмотря на всеобщий развал, они еще летают! А на людей, которые их пускают, молиться надо! Может, угостить их всех шампанским? – предложил он от всего сердца. – Тут есть магазин?

– Идея с шампанским – не самая лучшая, – раздался позади них усталый голос Тополевского. – Можете ненароком обидеть людей. Сегодня нашим офицерам порой не на что хлеба купить. А наших премий, к сожалению, на всех не хватает.

– А нам-то можно отметить удачный пуск? – Виктор оглянулся.

– Не здесь. Выедите за пределы части – и на здоровье. Ну, до новых встреч. У меня, к сожалению, дела на другом старте. Марья Андреевна, надеюсь, не оставите без внимания наших гостей?

Маша кивнула. Немного отъехав, компания вышла из машины и разлила по стаканчикам коньяк.

– За чернорабочих космоса, – голос Виктора дрогнул, глаза заблестели. – Низкий поклон им!

– Ура! – поддержали его друзья.

Вечером Маша проводила москвичей на вокзал. Подарив каждой семье по банке отборных белых грибов, чем привела их в неописуемый восторг, она вручила гостям внушительную коробку. «Думаю, вам не хватает лишь птичьего молока», – улыбнулась журналистка. Вика сняла крышку. На шоколадной глазури значилось: «Вы покорили вчетвером российский славный космодром».

– Спасибо вам, Маша, за внимание и заботу. Но долг платежом красен. Андрей Васильевич сказал, что на днях вы с сыном будете в Москве. Милости просим в гости, – пригласила она.

– Антон тоже будет рад увидеть Мишу, – поддержал Матвеев.

– Я на учебу еду, не знаю, как получится со временем.

– Приглашение в силе в любое время!

Тополевский не бросал слов на ветер. Как и обещал, он решил вопрос с командировкой Маши. Двумя днями позже она с сыном села в поезд. «Ура! Каникулы в Москве!» – прыгал от радости Миша.

Гостиница Политехнического музея располагалась в его внутреннем дворике. Заведующая, добрейшая дама почтенного возраста, поблагодарив Машу за грибы и варенье, выделила им отдельную комнатку, где кроме кровати был и небольшой топчан для ребенка. Путешественники перекусили и отправились на экскурсию по городу.

Утром Маша получила разрешения на пребывание сына в залах музея, а сама села за парту и тщательно конспектировала все, чему учили методисты. Не боясь прослыть невежей, она задавала вопросов больше кого бы то ни было. Коллеги улыбались ее наивности и давали дельные советы – все они были дипломированными музейными работниками. После пяти часов лекций полагался перерыв, за ним следовала обширная экскурсионная программа. Вечером мать с сыном падали с ног от усталости и до хрипоты делились впечатлениями. К концу недели эмоции их зашкаливали, но желание познавать новое не иссякало.