Кузница находилась недалеко. Внутрь заходить не стали, потому что у самого входа стояли широкие лавки, на которых лежали мечи, копья, панцири, наручи. У Зодчего от восторга глаза разбежались. Однако сияющее и отливающее стальным блеском изобилие не помешало его глазам мгновенно выделить меч с характерным, только одному булату свойственным узором. Он взял меч в руки и почувствовал неожиданную лёгкую дрожь во всём теле, словно прикоснулся к чему-то бесконечно дорогому и удивительно знакомому.

– Ну, как?
– спросил Легонт.

– Необыкновенное чувство!
– с радостью признался Зодчий.

– То-то! А теперь нам пора к Амвросию. Отец не любит, когда опаздывают. Идём!

"И здесь - отец!.." - невесело подумал Зодчий, с неохотой выпуская меч из рук.

Легонт успел уйти вперёд, и Зодчему следовало поторопиться, чтобы не отстать. Он шагнул за немногочисленной процессией, но с удивлением понял, что кто-то бесцеремонно схватил его за воротник и притянул спиной к бревенчатой стене.

Тихий злобный голос прошипел в самое ухо:

– Оставь Наиту в покое, грязный выродок! Понял?.. Она не для тебя!

Закипевшее внутри негодование придало сил.

– Ты лицо-то своё покажи, герой!
– Зодчий рванулся вперёд и быстро обернулся.

За спиной никого не было - только зиял чёрный вход в опустевшую кузню. Зодчий собирался броситься внутрь и найти "шутника", но в этот момент услышал весёлый голос Легонта:

– Что, никак с мечём не можешь расстаться? Забирай - он твой!

Зодчий торопливо осмотрел кузню и поспешил к Легонту.

Быстрым шагом мужчины вернулись в прежнюю комнату. Здесь Легонт неожиданно для Зодчего стал необыкновенно серьёзен. Он внимательно оглядел выходца с ног до головы, поправил что-то в его одежде, после чего торжественно произнёс загадочную фразу:

– Веди себя естественно. Если что-то будет непонятно или неприятно - делай вид, будто тебе всё равно...

Озадаченный Зодчий машинально кивнул.

– И ещё...
– Легонт приблизился вплотную, - у отца больные глаза, поэтому он не любит яркий свет.

Легонт увлёк Зодчего за собой, указав коридор, по которому следовало идти.

– Я подожду здесь!
– Высокий чистый голос поселенца дрогнул...

После секундного колебания Зодчий шагнул вперёд.

Пройдя метров двадцать по широкому слабо освещённому коридору, он замер перед резной дубовой дверью. Сделав несколько глубоких вдохов, без стука распахнул её...

19.

В комнате было темно.

Зодчий закрыл за собой дверь и замер на пороге - глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к слабому освещению. Прошла минута или две, прежде чем он увидели впереди, метрах в шести от себя, высокое массивное кресло. В нём сидела тёмная фигура, издалека казавшаяся неподвижным каменным истуканом.

– Подойди. Я тебя плохо вижу...

Голос резко контрастировал с застывшей фигурой: в нём не просто жила, в нём кипела, бурлила, фонтанировала жизненная сила!

Зодчий приблизился, остановившись в двух шагах от кресла. Спокойно встретил взгляд Амвросия, сверкнувший из-под тёмного капюшона.

– Ты - Зодчий.
– Амвросий не спрашивал, он утверждал.
– Мне интересна твоя судьба. Я хочу поговорить о ней, но меня отвлекают вопросы в твоей голове.

– Я ещё ничего не успел сказать...
– деликатно напомнил Зодчий, до конца не решив, как вести себя с главой верцев.

Амвросий улыбнулся.

– Мне нравится твоя манера разговора.

Зодчий промолчал.

– Не стесняйся - спрашивай.
– Голос Амвросия сделался мягким и ласковым.

– Прежде чем задавать вопросы, я бы хотел по возможности изучить ваши летописи.