Бледная женщина неподвижно сидела и смотрела в зеркало, пока служанки делали ей прическу. Симпатична, даже очень, на Фабианов день я ее не рассмотрел поближе. Но в королев, да еще и замужних, влюбляться не стоит. Потом проблем не оберешься. Застыв за спиной у Алвы, я тупо смотрел на волну ее густых пепельных волос.

– Мы всегда рады видеть Первого маршала Талига и его оруженосца.

Ага, рады. А как на Фабианов день выбрать, так ваш братец взял оруженосцем другого. Конечно же, просто в восторге видеть меня здесь. Хотя, как знать.

– А, да. Я забыл ему сказать, чтобы оставался в приемной, – Рокэ скользнул по мне равнодушным взглядом.

Ух ты блин, а ведь правда. Меня же сюда не звали. Пойду-ка я. Объяснив Рокэ, что в таком случае лучше гордо удалиться, я покинул будуар и вздохнул облегченно. А потом, неловко топчась рядом с гвардейцами, слушал, как Катарина восторгается каким-то подарком Алвы. Что он ей подарил? А, какая разница. Вот то, что мимо меня шныряли всякие подозрительные личности в будуар, вроде Штанцлера и кардинала, немного смущало. Что за проходной двор здесь устроили? Там, понимаешь ли, королева одевается, а они… Да, настроение у меня было ворчливым – я чувствовал себя не на своем месте.

Какое-то время они самозабвенно бубнили друг на друга. Штанцлер – на Алву, Дорак – на обоих. Потом появился король. Господи! ЭТО называется королем? Какой кошмар. Правильно Мирабелла говорила, что правит не эта развалина, а Дорак. Ладно, буду ждать дальше, пока они наговорятся.

Оллар и королева покинули будуар первыми. Под ручку. Затем выплыл степенно Дорак, перебирая четки. Ладно хоть не под ручку с Алвой, а то тут всякого можно ожидать. В хвосте плелся грустный Штанцлер. Старый и больной человек. Ну а я побрел за всей этой компанией, вроде бы за своим эром, а так непонятно. И на меня начали пялиться девушки. Начинаааается.

Мы остановились на покрытом ковром возвышении, с которого открывался великолепный вид на зал, без сомнения, бывший гордостью создавшего дворец архитектора. Высокий, полупрозрачный купол поддерживали два яруса белоснежных колонн, разделенных легкой галереей, обнесенной кованой серебристой оградой, столь изящной, что снизу она казалось кружевом. Паркет был украшен великолепным орнаментом. Между колоннами висели изящные люстры, казавшиеся невесомыми, хотя на них ушло немало хрусталя и бронзы.

Их Величества уселись в обитые бархатом вызолоченные белые кресла, Дорак занял черное. Кансилльер и Первый маршал встали за спиной Фердинанда, а я пристроился где-то рядом с эром. Фердинанд Оллар принялся нудно бубнить, как один преподаватель с нашего первого курса. От неожиданности я потянулся к карману – за ручкой. Машинально, но там у меня висел на поясе кинжал.

Кардинал Сильвестр, заметив это движение, посмотрел на меня задумчиво и строго. Я отдернул руку, пожал плечами и сделал насколько возможно виноватое лицо. Блин. Надо быть осторожнее, если не хочу загреметь в местную Бастилию. А название забыл.

====== Глава 16. Как слушать ерунду ======

К сожалению поговорить с Эстебаном мне в тот день не удалось – долбанутый комендант не отпускал моего друга даже погулять. Зверь лютый. Ну ладно, как-нибудь ночью устрою его побег, если вообще все плохо будет. А пока... к Штанцлеру сходить, что ли? Ну не могу я оставаться без информации о творящихся в этой столице делишках. А Алву где-то носит. Интересно, будет ли прилично завалиться без предупреждения к кансильеру? Всё-таки не родственник и не друг, мало ли, попрут ещё от ворот с воплем “ходят тут, ходят, а потом тапочки пропадают...” Впрочем, если взглянуть с другой стороны, Штанцлер сам настырно меня к себе звал на правах якобы друга семьи.

Вот я и пошел одним солнечным веселым утром. Обещание свое монсеньор не сдержал, его опять куда-то унесло, фехтовать со мной явно не хотели. Ну что же... Пришлось долго бродить по городу, пока не пришел к дому кансильера. Господи. Развалины-то какие... Трёхэтажный приземистый дом живо напоминал мне стандартное учебное заведение. Того и гляди, из окон вылетит чей-то портфель, а через дверной проём побегут школьники. Тот, кто отучился все одиннадцать лет в похожем здании, вряд ли будет симпатизировать человеку, построившему себе такой дом. В противном случае это будет мазохизмом.

– Я к эру Августу, – заявил я слуге в зеленой ливрее, который подозрительно на меня таращился.

– Извините, – ответил он, – но господина Штанцлера нет дома.

Вот так мне обломали виннипуховский завет “кто ходит в гости по утрам...” и далее по тексту. Мда, действительно, надо было предупредить о своём приходе.

И я поехал назад, мысленно в уме прокручивая песенку Трех Мушкетеров. Куда бы теперь податься? В бордель, что ли? Да ну, не хочу. По утрам ходят в гости, а не в...